Как должны развиваться урбанизированые территории
Григорий Ревзин о городе будущего
Тривиальный и почти бесспорный тезис — будущее не за городами, а за агломерациями. Их призывают строить, развивать и получать там прорыв. «Будущее мировой экономики — это битва … агломераций. Успех этих городов будет определять успех развития страны. Если мы ориентируемся на рост в 3–4%, то крупные города и агломерации будут давать от 5 до 7%. Они не просто должны — они будут это делать». Это цитата из Алексея Кудрина, который в России стал рыцарем агломерации.
Но это будущее туманно.
Нет, мы более или менее понимаем, что такое агломерация в географическом смысле. Это один и реже несколько больших городов плюс их периферия, находящаяся вне их административных границ. Ее определяют по разным критериям — обычно по плотности населения, коэффициенту застроенности территорий, величине разрыва между зонами застройки, размерам маятниковой миграции трудоспособного населения,— и в разных агломерациях и критерии их выделения разные, и конкретные показатели по этим критериям разные. Но это обычно для географии.
Несколько хуже выглядит агломерация в административной перспективе. Фактически агломерации управляются как страны — в диапазоне от авторитаризма единого органа до конфедерации независимых мэрий, и мнения о том, как это должно быть, распределяются соответствующим образом, условно от абсолютизма Казани до анархии Большого Парижа. Естественные желания крупных хищников, администраций больших городов, съесть мелких, как и естественные желания еще более крупных, национальных правительств, не дать им этого сделать — понятны и так банальны, что не представляют особого интереса. Как и естественное стремление бюрократий получить еще один орган управления — правительство агломерации — и, стало быть, новые рабочие места, полномочия и административный ресурс. Но в этой органике жизни политических животных есть свежий вопрос — не вполне понятно, чем они хотят управлять.
В теории агломераций не различаются индустриальные и постиндустриальные, и с географической точки зрения особого смысла в различении нет. Но в экономическом смысле она огромна. Выгоды от соединения в одну агломерацию металлургического завода, горно-обогатительного комбината и электростанции просты и понятны, все это было исследовано Николаем Колосовским еще в эпоху плана ГОЭЛРО и потом описано им в теории советского территориально-производственного комплекса. Но что выигрывают от соединения в агломерацию постиндустриальные города?
Принято сводить вместе все показатели городов и указывать на то, что мы получили больший рынок — территориальное образование с населением в несколько миллионов человек. Но это виртуальное образование и выгоды от складывания не очевидны. Товары, в отличие от руды, возить не дорого. Нет надежд, что пыжи, купленные жителем Набережных Челнов, обойдутся ему дешевле, если Челны войдут в одну агломерацию с Казанью. Больший рынок для услуг — но нет надежд, что парикмахер для собак расширит круг своих клиентов, если Электросталь войдет с Москвой в агломерационные отношения. Большее их разнообразие — но житель Ногинска может пользоваться услугами Москвы и без агломерации. Отсутствие агломерации — последнее, что мешает ему посещать Большой театр, культуре она не способствует.