ForbesКультура

«Такую никто не возьмет»: как в традиционном обществе относятся к пережившим насилие

Редакция Forbes Woman

В 1966 году Италию потрясла история сицилийки Франки Виолы — после похищения и изнасилования она отказалась выйти замуж за преступника, а заявила на него в полицию, рискуя навсегда остаться в глазах консервативного общества «обесчещенной». Этот случай лег в основу романа Виолы Ардоне «Олива Денаро». С разрешения издательства NoAge Forbes Woman публикует отрывок.

С боковой улицы кто-то выходит и идет следом за мной. Я слышу стук ботинок по асфальту, но не оборачиваюсь, а, ускоряя шаг, оглядываюсь в поисках знакомых. «Rosa, rosae, rosae, — начинаю напевать я про себя, — rosam, rosa, rosa». Шаги приближаются. «Rosae, rosarum...» С другой стороны прямо на перекресток с грунтовой дорогой выезжает машина, замедляет ход и останавливается. И я иду медленнее, перевожу дух. В машине сидят молодой мужчина и женщина, крашеная блондинка, — наверно, муж с женой. Они осматриваются вокруг, потом изучают карту. В этот миг шедший сзади мужчина приближается, приподнимает шляпу и, обогнав меня, быстро скрывается за углом. Я узнаю его— это дон Сантино, отец Тиндары, сват по переписке. Дверца машины открывается, женщина выходит и машет мне, чтобы я подошла.

— Девочка, милая, это дорога в город?— спрашивает она. — Мы правильно едем?

Вблизи она кажется совсем не молодой. Волосы тонкие, у корней отросла черная полоска, по обе стороны рта глубокие морщины, словно ее долго заставляли улыбаться.

— В город? Я не знаю. Но вам надо выехать из Мартораны. — Я протягиваю руку и поворачиваюсь в противоположную от дома сторону.

Вдруг женщина берет меня за запястье, а мужчина набрасывается сзади и обхватывает так сильно, что я не могу вздохнуть. Мне не хватает воздуха, чтобы крикнуть, я ищу глазами, у кого попросить помощи, но на улице ни души.

— Пустите меня, — только и могу выговорить я слабым голосом.

Я машу руками и ногами, чтобы вывернуться, а незнакомец поднимает меня, и я молочу конечностями воздух. Женщина открывает заднюю дверцу, мужчина заталкивает меня внутрь.

— У меня сегодня день рождения, меня ждут дома, пустите!— все, что я могу сказать.

Старуха невесело смеется.

— Поздравляю, милочка, — говорит она и засовывает мне в рот платок, чтобы я замолчала.

Машина отъезжает, и главная улица пропадает из виду. Жесткая ткань неприятно пахнет и затыкает рот так плотно, что я едва не задыхаюсь. За окнами пролетает незнакомая мне местность, и кажется, что мой дом теперь далеко-далеко. Мои кулаки сжаты, стебель розы все еще в руке. Несколько лепестков осыпались на дорогу, когда меня схватили. В ладонь вонзились шипы. Меня не привлекают шипы. Когда я раскрываю правую руку, она вся красная. Пятна крови трудно отмыть— так говорит мать.

***

Старая блондинка снова закуривает, она курит всю дорогу не переставая, и я задыхаюсь от дыма. Сколько прошло времени, не знаю. Когда автомобиль останавливается, меня вытаскивают, я чувствую запах моря, но не могу разглядеть его на горизонте. Женщина хватает меня за запястье и тащит к одиноко стоящему дому, потом замечает, что рука у меня в крови.

— Я тебя пальцем не тронула. Когда он придет, скажешь, что сама это сделала. — Она выглядит встревоженной.

— Заводи ее сюда, — говорит мужчина.