Любовь, перверсия и смерть. Как писал Эгон Шиле
12 июня 1890 года родился австрийский художник-экспрессионист Эгон Шиле, который изменил отношение к телесности в живописи XX века. Его картины отличаются интенсивностью и грубой сексуальностью. Как жил и писал Эгон Шиле — в материале «Сноба»
Эгон Шиле — ученик известного модерниста Густава Климта и один из самых заметных австрийских экспрессионистов XX века. В своих работах он по-новому смотрел на человеческую сексуальность, ставил под сомнение актуальные стандарты красоты. С самого детства художник был буквально одержим сексом и всем, что с ним связано. Например, в возрасте 16 лет Шиле сбежал из дома и вступил в кровосмесительную связь со своей младшей сестрой Гертрудой. Подростковая телесность интересовала его на протяжении всей жизни — моделями художника часто становились девочки до 14 лет (возраст согласия в Австрии). За совращение одной из натурщиц Шиле даже привлекался к уголовной ответственности — просидел в тюрьме он, правда, чуть меньше месяца, потом обвинения сняли. Суд, однако, серьезно встревожили «порнографические» картины автора.
Шиле на самом деле писал грубо и откровенно. Декоративной эротике своего учителя Климта он предпочитал грязный гротеск — ломаные линии, неестественные и слишком вызывающие позы и приглушенные, серо-зеленые или бежевые оттенки. В резких и толстых штрихах читался надлом, истерика, которая оживляет героев и в то же время сковывает их. Полностью (или почти полностью) голых людей на картинах Шиле ломает, крутит, выворачивает наизнанку. Через такую интенсивную физиологичность художник предлагал новый взгляд на телесность как таковую. Он смотрел на человека как на жалкое и слабое существо, насекомое, размазанное по кафелю, — и пытался найти в нем нечто привлекательное. Очевидно неправильные пропорции дополнительно подчеркивали состояние судороги, сводящей все тело. Именно так — через тотальную скованность, запертость в своей физической оболочке, желание вылезти из кожи — художник изображал сексуальное влечение.
Но заслуга Шиле была отнюдь не в том, что он писал грязно. Экспрессивная манера была лишь способом акцентировать внимание на физиологическом аспекте любви, вложить возвышенное чувство в неприглядный, постыдный даже контекст намеренно антиэстетичной (на первый взгляд) интимной близости и изменить отношение к ней. В своих работах Шиле буквально раздевает героев, снимает с них все лишнее и оставляет только самого человека — со всеми его слабостями и неправильностями, которые на самом деле и привлекают окружающих людей.
На картине «Семья» (1918), например, в таком первобытном виде предстают родители и ребенок, сидящие абсолютно голыми в пещере. Наготы оказывается достаточно, чтобы современная семья стала напоминать неандертальцев. Как будто все, чему научились люди за свою долгую историю, — это прятать себя настоящих, маскировать животных внутри себя. На автопортретах Шиле изображает себя как уродливого тощего мужчину с выступающими ребрами. Такое честное, открытое отношение к собственной телесности ранее не встречалось. Шиле одним из первых в мировой культуре сформулировал, что настоящая красота — это несовершенство, иногда даже уродство, интересное нюансами, какими-то редкими и странными чертами. В жизни автор выглядел менее болезненно и истерично, чем на своих картинах, но такова была его оптика. Чтобы зритель глубже понял чужую телесность, тело героя на картине должно выглядеть выразительнее — как будто на человека смотрит его любовник. Это обостренное голодом зрение хищника, который заприметил жертву и уже пожирает ее глазами.