Конкурс страшных рассказов: "Ячейка общества", Мария Бондарева
Все любят пощекотать себе нервы и почитать на ночь истории, после которых будет непросто уснуть. А мы уверены, что женщины великолепно пишут такие рассказы! Поэтому VOICE объявил конкурс страшных историй: читай и ставь лайки лучшим рассказам!
Ячейка общества
Детство прекрасно — солнечно, как мёд. Ульяна хочет запомнить, каково оно на вкус. Цокает языком. Дедушка смеется.
— Ты, — говорит, — ещё личинка.
Дразниться у него получается весело и беззлобно.
— Вот подрастешь и станешь куколкой.
— А потом? — не унимается Уля. — Что после куколки?
— Детва.
— Детва… Это как детвора, да?
Мама вихрем влетает в комнату.
— Чем это вы ребёнку голову забиваете?
Её голос звучит серьезно и отстраненно, и в Улиных глазах на миг перестают плясать озорные искорки.
— Главное — это вырасти человеком.
— Пчеловеком, — тут же парирует дедушка, и плечи внучки начинают трястись в смехорадке. Ещё одно странное словечко, над которым мать бессильна.
***
С дедушкой никогда не бывает скучно. А ещё он называет Улю «Моя королева». Ян всегда рядом — с самого начала, с тех пор как впервые взял на руки пухлый внучатый сверток. Он заменил ей отца — в моменты далёких командировок, досадных болезней, случайных бытовых стычек с матерью.
Неверов-старший сидит у подслеповатой лампы, выпятив подбородок, выгнув натруженную шею. Лепестки слов тихо облетают с его языка и кружат в полосатом и пыльном свете. Ян учит внучку читать.
— Уль-яна. Дед-уля, — послушно повторяет малышка.
Ян смеется:
— Видишь, пчёлка, мы с тобой одно целое.
Его голос звенит от гордости.
***
Ульи стоят на даче. Каждый год, в конце мая, бабушка и дедушка уезжают жить в посёлок у подножия гор — до сентября или октября. Внучку привозят на пару недель в июне.
Загородное солнце делает Яна неравномерно-золотисто-коричневым. Его жене, Анне, оно дарит здоровый румянец, а Уле — долгожданную свободу.
Неверов-старший извлекает пчелиный подмор в начале лета. Не весь — горстка полосатых мертвецов навсегда останется частью улья.
Девочка кладёт на ладошку крошечное скрюченное тельце. Внимательно смотрит на собранные в соцветие лапки. Аккуратно трогает трупик указательным пальцем.
— Пчела умирает, когда истираются её крылья, — говорит дедушка, пропуская биомассу через сито. — Но она продолжает приносить пользу и после смерти. Я очищу подмор от мусора, а затем высушу и измельчу его, чтобы сделать лекарство.
Уле шесть, и это её первый мертвец. Девочке не нужно, чтобы он был полезным. Она хочет показать его бабушке. Ладонь превращается в кулачок.
Бабушка Аня улыбается, даже когда Ульяна разжимает пальцы. Не кричит, не ругает, не бьёт по рукам, как это сделала бы мать. Не сочиняет небылиц о спящих пчёлах. Она позволяет внучке прикоснуться к миру мёртвых.
Почва на грядках потрескалась, обнажив пересохшее нутро. Уля заталкивает пчелу в земляную расщелину, перехватив пальцами поперёк брюшка. Под ногти моментально забивается грязь. К горлу подкатывает внезапная скорбь.
— Эта жертва не будет напрасной. Природа даёт блага, мы возвращаем долги.
Уля кивает, но губы её дрожат. Бабушка снова улыбается — тепло и исцеляюще. И зовёт мыть руки к обеду.
***
Дымарь дедушка не признает. Говорит, от него першит в горле. Но Ульяна знает, дело вовсе не в курильнице. Внучке уже десять, и она всё чаще замечает, как высокая фигура Яна съеживается, сокращаясь, подобно умирающей пчеле. Дедушкин кашель становится похожим на карканье.
— Мой рабочий сезон почти закончен.
Голос Неверова-старшего начинён тоской. Уля бросается дедушке на шею. Она не может сдержать слёз.
— Ты никогда не будешь одна, милая. Держись своих. Семья — это ячейка общества.
Но внучка не слушает. Чтобы отвлечь, Ян рассказывает Уле о дикой пасеке. Что-то вроде Эльдорадо для избранных бортников — со сладким кремовым мёдом и волшебными пчёлами.
Весной бабушка Аня внезапно исчезает. Ни вещей, ни записки. Ян не может найти покоя. Мечется, как голодная собака.
— Бросила, — сухо подытоживает мать.
Поиски не дают ничего. С хрустом ломаются соты, мечты и надежды. Ян беззвучно плачет и жуёт пергу. Забивает глотку до отказа, чтобы горечь не смогла найти выход. Его зоб разбухает. Зубы заходятся. Дедушку мутит. Приторный вкус всюду преследует Яна. Но, как ни странно, он больше не кашляет.