Удивительный трубкозуб
Ожившей химерой с прошедших веков
Трубкозуба, шутя, обзывают,
Но как же добрёл он, не утратив следов,
В наш век, где следы исчезают?
Лев Баскин
Есть в Восточной Африке чудесная страна Кения, – с зелеными, цветущими саваннами, полными всяческого зверья, туманными горами, плоскогорьями и воздухом, наполненным счастьем. Когда я попадаю туда, то вспоминаю, что именно отсюда Человечество пошло по миру и стало тем, что оно есть сегодня. Поэтому главные мои ощущения, – что я вернулся домой!
«Долина термитников»
Как настоящий натуралист, я сутками брожу по этим саваннам, укрываясь от хищников только маскхалатом и своим огромным опытом. В тот день я шагал по бесконечным травянистым равнинам, утыканным свечками термитников. Каждый из них – это произведение искусства, созданное миллионами термитов за десятки и сотни лет. Некоторые из них бывают выше моего роста, но расти вверх им мешают обычно мелкие хищники вроде гепардов и антилопы, – топи и бубалы. У них у всех есть «фишка» – наблюдать за саванной с вершины очередного сооружения. Антилопы порою даже активно сражаются за право оседлать таковой: у них это – демонстрация и отстаивание статуса.
Медленно двигаюсь от термитника к термитнику, используя их как укрытие, внимательно осматривая саванну на предмет появления львов и гиен. Вот какое-то движение, и в оптику вижу толстого лохматого «поросенка », который бредет по равнине, втыкая свой длинный нос во все уголки. Он дошел до большого термитника, принюхался и начал его разрывать. А не трубкозуб ли это, питающийся термитами и муравьями? Начинаю подходить все ближе и вижу, что зверушка «пашет», как бульдозер, разрывая передними лапами прочные стенки, от которой отлетают целые куски. Да, это трубкозуб!
Мне сзади видна только его широкая кормовая часть с длинным сильным хвостом, который упирается в землю, придавая устойчивость всему телу. Пробив дыру в стене, зверушка засовывает в нее свою мордочку и начинает вибрировать. Это видимо, начал работать его длинный язык, который обследует все внутренние помещения, освобождая их от термитов. Язык у него длинный и липкий, все насекомыши приклеиваются к нему и доставляются в рот этого эстета.
Трубкозуб, а это несомненно, был именно он, был так занят своим важным делом, что его можно было брать голыми руками. Через какое-то время он выбрался из отверстия и снова начал разрывать прочную стенку, расширяя свой доступ к сокровищам колонии термитов. А здесь нужно сказать, что стенки эти создаются термитами из собственной липкой слюны и субстрата, превращаясь в результате в подобие железобетона. Но нашего героя это совсем не смутило, и он разделался с нею за короткое время.
Снова забравшись в отверстие, он опять поработал внутри своим языком. Затем, видимо, насытившись, трубкозуб выбрался из прорех термитника и пошел прочь, уже не так тщательно обнюхивая кусты и прочую природу, а я начал за ним наблюдать. Он шагал по равнине, совсем не обращая внимания на встречающиеся термитники. А через какое-то время спустился в лощину и пришел к своей норе, в которую забрался без промедления. Видимо, он показал мне часть своего дневного моциона, в которую входили поход на завтрак, к термитам, и возвращение в свою нору.