Трезвые разговоры в баре. Манойло и Канделаки
«Сноб» и писательница Екатерина Манойло продолжают цикл интервью «Трезвые разговоры в баре». На этот раз за барной стойкой ресторана «Дом культур» оказался музыкант, актер и телеведущий Лео Канделаки. Из беседы вы узнаете, почему наш супергерой — Юра Борисов, единственная рок-звезда — Стас Михайлов, каково это — сниматься в русской адаптации турецкого сериала и как сохранить хорошие отношения с семьей.
Манойло: Лео, вы осознаете, что очень красивы? Вы похожи на молодого священника.
Канделаки: Знаете, я даже немножко растерялся. В силу того, что я являюсь артистом, к своим внешним данным я отношусь как к инструменту. И я благодарю родителей, благодарю Бога за то, что эти качества могу использовать в своей работе. Я на этом не зацикливаюсь, но поддерживаю форму: могу к барберу сходить, к косметологу и так далее. Просто внешних данных на самом деле недостаточно. Вот мы с вами сейчас фотографировались. Какие бы ни были внешние данные у вас, у меня, мы должны понимать, как работать на камеру. Подбородочек подняли, глаза прикрыли, сели ровненько и так далее. И тут не всегда важна внешность. Для артиста это скорее бонус, которым нужно уметь пользоваться. А если его нет, ничего страшного. Кому надо, всегда прорвется.
Манойло: Парфюмер Filippo Sorcinelli как-то вдохновился фотографиями молодых священников семинарии в Сенигаллии и создал духи «Ничьи руки не будут ласкать мое лицо». Легко могу представить вас лицом этого бренда. А вы религиозный человек?
Канделаки: Моя религиозность вытекает из семейных ценностей и традиций, в которых я вырос.
Манойло: Вам попадались в соцсетях симпатичные аккаунты, где о религии рассказывает с помощью трендов, например, молодая матушка: в каком платье пойти на службу или какую молитву читать, чтобы скорее встретить мужа… Как вы относитесь к этому явлению?
Канделаки: Это абсолютно нормально в современном мире. У нас светское государство, но превалирующее количество православных людей. У нас президент православный. Церковь просто поддерживает информационную форму религиозного института. В этом нет никакого кощунства, в этом нет моветона. Мы живем уже в том самом будущем, о котором когда-то писали фантасты. Но точно могу сказать, что по Евангелию мы все безбожники. Даже то, что мы сейчас с вами обсуждаем, — это, конечно, не очень хорошо.
Манойло: По-хорошему, я вообще с вами не должна сидеть в баре.
Канделаки: А у вас какое вероисповедание?
Манойло: До определенного момента считала себя мусульманкой, потом поссорилась с отцом и приняла православие, покрестилась.
Канделаки: Это выбор каждого. Бог един, есть просто разные вариации. И вы предпочли одну из них. Смысл в другом, что вы осознаете: в этой жизни какие-то вещи не просто так происходят. И я это тоже чувствую и вижу. Знаете, как Егор Летов однажды спел: «Атеистов в окопах не бывает».
Манойло: Есть такой исполнитель из Казахстана Samrattama, он однажды высказал публично свою позицию о том, что Бог един, и словил волну хейта…
Канделаки: Я не пятитысячная купюра, чтобы всем нравиться. Я прекрасно осознаю, что в силу некоторых социальных обстоятельств люди могут предвзято относиться к моей деятельности, своеобразно на меня реагировать. Но я к этому отношусь спокойно, потому что, как однажды сказал один из моих творческих наставников, главное — пусть обсуждают. Понимаете… Я был в кадре до того, как появился на свет. У меня мама беременная передачи вела. Я всю жизнь так или иначе нахожусь вот в этом информационном поле.
Манойло: А у вас был какой-нибудь доверительный разговор с мамой, где она вам объяснила, мол, дело не в тебе…
Канделаки: Екатерина, знаете, в чем ключевая фишка? В том, что у меня фокус на другом. Для меня творческие задачи на первом месте. В начале 2022 года в силу ряда исторических событий я столкнулся с первой большой травлей. В адрес всей моей семьи применили такой прием, как информационная бомба. По-моему, так это называется. Это специальная психологическая атака. Каждый день мне, моим родственникам ежесекундно писали и названивали исключительно с какими-то негативными мыслями. Было конкретное давление, но никого из моей чудесной семьи это не сломало, а сделало только сильнее. Я окончил философский факультет, отделение рекламы и связи с общественностью. Меня учили в том числе политологии. Я прекрасно понимал, зачем это делают. Я прекрасно понимал, зачем на это давят. Просто даже смешно. Я все это в универе прошел. Понимаете, о чем я? Я преподаю там, где вы учитесь. Ну, пусть пишут. Моя же задача — заниматься искусством.
Манойло: Давайте поговорим об этом подробнее.В каких проектах вы сейчас снимаетесь?
Канделаки:На данный момент я снимаюсь в двух сериалах, что для меня большая честь и радость. С одним я связан договором о неразглашении, второй — «Постучись в мою дверь в Москве».
Манойло:Вы понимаете феномен сериала «Постучись в мою дверь»?
Канделаки:Вы про оригинал спрашиваете или про российскую адаптацию?
Манойло: Давайте с оригинала начнем.
Канделаки: Вы знаете, все достаточно просто. Первое — жаркий, пылкий турецкий колорит. В каких-то вещах турки более сдержанны по сравнению с нами, например. Но им это, наоборот, играет на руку. И в кадре это видно. Нет никакой пошлятины, нет из ряда вон выходящих сцен. И поэтому актеры своим взглядом, своими словами, своими движениями демонстрируют эмоции. Второе — это актерский состав. Ну и третье — это, конечно, жанр. Жанр мыльной оперы — это великий жанр. Люди живут в этом жанре, некоторых он сопровождает всю жизнь. Поэтому явление этого сериала мне абсолютно понятно. И здорово, что в России решили сделать адаптацию. Конечно, она сильно отличается от оригинала, что естественно.
Манойло: Почему?
Канделаки: Делать мыльную оперу о московской жизни достаточно сложно. У меня была эпизодическая роль в сериале «Беспринципные», где показывают лоск Патриарших с как бы комичным налетом. Очень уважаю Романа Львовича, он, конечно, чудесный режиссер. И получается хорошо, потому что они показывают колорит определенного московского района, который, как бы это странно ни звучало, знаком любому человеку из России, банально даже по мемам. Если же говорить про «Постучись в мою дверь в Москве», его авторы решили взять архетип среднестатистического человека, но действие происходит в столице, с башнями Москва-Сити, с какими-то дорогими машинами, большими ресторанами. У нас же первичен визуал. Вся вот эта красота, Москва! У нас чудесные актеры. Возьмите Лиану Гриба, она же красавица. И я ей сказал лично, и сейчас повторюсь, этот сериал — ее визитная карточка. Она шикарна. Я не продюсер и не режиссер, я просто актер. И это не мое поле ответственности — комментировать. Но, как мне показалось, колорит в сериале не на первом месте. Я не говорю, что он должен проявляться в матрешках и балалайках. Нет, конечно. Бытовой колорит, понимаете. У турков он есть. Я сейчас хожу по такому тонкому льду, я ведь сам снимаюсь в этом сериале, и с большим уважением!
Манойло: Я пытаюсь вспомнить те эпизоды, которые видела в оригинальном сериале. И припоминаю только картинку красивой жизни, роскоши… Не помню, чтобы там был особый колорит…
Канделаки: Ментальный колорит. Их взаимоотношения, нотка сдержанности между мужчиной и женщиной. Они не могут перешагнуть через определенную грань. Им это не позволяет их культурный код. И это напряжение настолько интригующе, что люди готовы это реально смотреть 300 серий подряд. Если оценивать «Постучись в мою дверь в Москве» с точки зрения платформенных рейтингов, он очень хорошо идет. И я это понимаю — не только из-за каких-то цифр, а потому что меня банально больше стали узнавать на улице. Настоятельно рекомендую посмотреть второй сезон, потому что там много интересных персонажей. Я познакомился там с чудесным актером Виссарионом Лобжанидзе. Он еще принимал участие в проекте «Титаны». Мы с ним один вагончик на съемках делили. Он грузин, и я грузин. И все смеялись: «А-а-а, грузинский двор».
Для меня это такой медийный толчок: интересные знакомства, интересные обстоятельства. И невероятный актерский опыт, потому что именно благодаря этому сериалу я первый раз получил крупный план, какие-то реплики на этом крупном плане. Для меня «Постучись в мою дверь в Москве» всегда будет номер один.
Манойло: Я видела кадры со съемок передачи «Спокойной ночи, малыши»…
Канделаки: Мы снимали сниппет на песню «Спокойной ночи, малыши» в реальной студии ВГТРК. И когда кадр со съемки попал в сеть, пошло бурное обсуждение: «Что он там делает? Он теперь еще и ведущий?» И так далее. Я просто снял 15-секундное видео, а про меня уже какие-то теории заговора пошли. То есть фразу: «Да понятно, кто его на ТНТ поставил» заменили на «А, ну на ВГТРК тоже понятно!» Но это обсуждение сыграло мне на руку. Мои песни узнали люди. Можно идти дальше. Такое у меня к этому отношение.
Манойло: А вы бы согласились вести эту программу?
Канделаки: С удовольствием!
Манойло: А можно сказать, что вы на ней выросли? Или уже нет?
Канделаки: Я поэтому и песню написал. У нас все-таки родители, бабушки, дедушки — люди из Советского Союза. И программа плюс-минус в моем детстве еще сохранялась. Я же в нулевые рос, поэтому и КВН было, и «Спокойной ночи, малыши».
Манойло: «Самый умный», наверное…
Канделаки:(Смеется.) Я вам даже больше скажу. Я когда маленький был, не понимал, что это запись программы «Самый умный». Кричал в телевизор, чтобы мама меня услышала. Потом звонил, спрашивал, услышала ли она мой привет. Она такая: «Да-да-да, все услышала». Если говорить про песню «Спокойной ночи, малыши», раскрываю карты. Это национальный образ, культурный код, на котором выросло не одно поколение. Это та точка, которая есть внутри каждого и на которую можно надавить. Если мы сейчас пройдемся по этому заведению с вопросом, убедимся, что все знают эту передачу. Далее — смысл. Мы поем: «Спокойной ночи, малыши. Мы все за вас решим». На первый взгляд песня может показаться какой-то политической провокацией. Но в реальности эта песня, возвращаясь к началу нашего разговора, про религиозное рассуждение. Какие-то вещи за нас решены. Знаете, моя бабушка была советским врачом. Она окончила медицинский университет в Ереване и рассказывала, что им в вузе объясняли, что день рождения и день смерти закладываются в перфокарте человека. Какие-то вещи предопределены. И этого не надо чураться, у каждого свой путь. И вот эту мысль, что какие-то вещи за нас расписаны, я донес людям через эту песню. И я хочу сказать большое спасибо ВГТРК за разрешение использовать название программы. Я написал им письмо: «Здравствуйте, меня зовут так-то, я написал такую-то песню, снял такое-то видео с похожими куклами. Вы не против?» Они сказали: «Если вы хотите иметь какое-то отношение к национальным героям, приезжайте к нам на студию и снимитесь с реальными Степашкой, Хрюшей». Я приехал на ВГТРК и был просто поражен тому, насколько вся эта история живет. То есть у них есть спин-офф «Доброе утро, малыши».