Маркус Хинтерхойзер: музыка страсти
Одна из характерных примет нашего времени – оперный бум, охвативший просвещенную российскую публику. Самые престижные премьеры, самые дорогие билеты, самые недоступные спектакли – все это дань новой моде, которая уверенно вошла в нашу жизнь и, похоже, не собирается никуда уходить. Подтверждением тому является всевозрастающее «русское присутствие» на ежегодном международном Зальцбургском фестивале – главном музыкальном событии года. Его художественный руководитель Маркус Хинтерхойзер рассказал «Снобу» о главных премьерах лета и о своем «романе» с русской музыкой.
У Маркуса Хинтерхойзера репутация интеллектуала и замечательного пианиста, тонкого интерпретатора современных авторов, которых никто, кроме него, особо не исполняет. Это особый тип художественного сознания – интересоваться новым, открывать новое, слышать и поддерживать тех, кто не на виду, а предпочитает оставаться в тени, вдали от треска блицев и дыхания возбужденной театральной толпы. Маркус и сам по большей части человек тени, библиотечная душа, обладатель идеального слуха и тихого голоса.
Не могу представить себе ситуации, когда бы он его повысил. Хотя наверняка это время от времени случается. Ведь с прошлого года он возглавляет Зальцбургский фестиваль – старейший и самый престижный музыкальный форум в мире. Это как Олимпийские игры, которые проводятся каждый год. Со всеми атрибутами события класса A: самые прославленные музыканты, самые громкие премьеры, самая требовательная публика, включая разных царственных особ, монархов и действующих президентов. Провинциальный, музейный Зальцбург на полтора фестивальных месяца становится одной из главных столиц мира, где надо непременно быть.
Кент Нагано.
Наши соотечественники влились в ряды западных меломанов сравнительно недавно. Лишь в 2013 году было создано российское общество друзей Зальцбургского фестиваля по модели аналогичных национальных обществ, которые помогают фестивалю уже более пятидесяти лет. Инициатива президента фестиваля г-жи Хельги Рабл-Штадлер незамедлительно дала результат: в прошлом году российское присутствие на сценах и в залах Зальцбурга стало рекордно высоким. Этому способствовали не только имена хедлайнеров Анны Нетребко и Теодора Курентзиса. Фонд Aksenov Family Foundation взял на себя львиную долю забот по организации приезда знаменитого оркестра и хора Music Aeterna из Перми (а это ни много ни мало сто семьдесят человек!), а также обеспечение меломанов дефицитными билетами на лучшие спектакли, проведение культурно-развлекательной программы, включая встречу с итальянской дивой Чечилией Бартоли. Зальцбург – это всегда сложная логистика, серьезный бизнес и миллионные бюджеты. Но все-таки центром и содержанием его является музыка. А за нее-то как раз отвечает Маркус Хинтерхойзер.
Года два назад мне довелось общаться с его предшественником г-ном Александром Перейра. Это был совсем другой стиль: насмешливые интонации большого начальника, барские манеры, банковская седина, безупречный смокинг. Можно было подумать, что он внебрачный сын бывшего музыкального правителя Зальцбурга Герберта Фон Караяна. Ему не хватало только баронской приставки «фон». Соответственно он вел и фестивальные дела: размашисто и эффектно, выстраивая программу с очевидным упором на звездные имена и с продуманным расчетом на вкусы богатых спонсоров. С прошлого сезона он возглавляет ла скала.
Янсонс.
Маркус другой. По характеру, музыкальным предпочтениям и манере вести себя на публике. Он будто даже стесняется своей номенклатурной должности и любой помпы. Помню его склоненным над роялем во время выступлений знаменитого баритона Маттиаса Гёрне, приезжавшего в Москву с музыкально-анимационным спектаклем «зимний путь». С тех пор тоскливая радость Шуберта ассоциируется для меня и с самим Маркусом. Хотя в своей жизни он много чего еще играл. Например, ему принадлежит честь открытия одного из самых загадочных и «нерасшифрованных» композиторов ХХ века Галины Уствольской. Его интерпретации Джона Кейджа и Луиджи Ноно считаются самыми глубокими. Он вообще любит сложные задачи и трудных авторов. И недолгое его интендантство на венском фестивале искусств – наглядное доказательство того, чего может добиться интеллигентный человек, который умеет находить общий язык даже с самыми несговорчивыми гениями. Вот и сейчас даже при беглом прочтении программы Зальцбургского фестиваля сразу бросился в глаза невероятный разброс имен: тут и легендарные мэтры на все времена Марис Янсонс и Кент Нагано, и бесстрашные рыцари театрального авангарда режиссеры Ромео Кастеллуччи и Кшиштоф Варликовский, и оперные звезды от Чечилии Бартоли до Ильдара Абдразакова. А еще Евгений Кисин, и Теодор Курентзис, и Патриция Копачинская. Сольные концерты – это тоже важная часть фестивального действа. И все это в течение полутора месяцев, когда у художественного руководителя не будет ни одного свободного дня. Если, конечно, не считать времени на подготовку к собственному концерту в рамках специальной программы, посвященной Галине Уствольской. В фестивальном буклете концерт Маркуса Хинтерхойзера значится в разделе под многозначительным названием «страсть». Почему? Откуда ей было взяться в размеренном, чинном, смокингово-фрачном Зальцбурге? Мы сидим в венском кафе Kempinski Hotel. За окном шумит весенняя Москва, а наш разговор то и дело возвращается в летний, изнывающий от июльской жары Зальцбург.
По мнению профессионалов, прошлый фестивальный сезон был исключительно успешным. Для вас это был дебют в качестве художественного руководителя. Тогда ключевой стала тема прощения, милосердия. Не случайно одной из главных оперных постановок фестиваля явилось «Милосердие Тита» Моцарта в исполнении Music Aeterna под руководством Теодора Курентзиса, и так неожиданно сильно прозвучала «Аида» с участием Анны Нетребко. В этом году в качестве главной темы выбрана страсть, экстаз, passion. Почему?
Как вы понимаете, Зальцбургский фестиваль – это особая история. Нужного результата тут нельзя достигнуть путем сложения более или менее удачных постановок и концертов. То есть в конечном счете все сводится именно к этому набору, но для начала нужно придумать какую-то форму. Предлагаемая тема способна ее задать. Кстати, мы никогда ничего про это не пишем, нигде ее специально не декларируем. Сам выбор спектаклей и музыкальных произведений должен говорить за себя, выводя нас на новый уровень размышлений, помогая осознать тот мир, который нас всех окружает. Поэтому так важно было в прошлом году поставить «Милосердие Тита», где у Моцарта есть поразительные постижения самого механизма власти, оставшегося неизменным с тех еще времен, когда была написана эта опера. То же самое можно сказать и о «Войцеке», «Короле Лире», «Катерине Измайловой» – главных премьерах прошлого сезона. Если говорить о страсти, которую мы обозначили как тему нынешнего фестиваля, то скорее можно говорить о некоей высшей власти, которая овладевает человеком, толкая его на роковые безумства и ввергая во все новые катастрофы. Это и «Саломея» Рихарда Штрауса, и «Коронация Поппеи» Монтеверди, и «Пиковая Дама» Чайковского, и даже «Волшебная флейта» Моцарта – во всех них исследуется история страсти. Страсти как разрушительной силы, бездны, которая постоянно искушает и влечет человека.