«Нас обвиняют в преступлении, которого не было»: Майкл Калви выступил с последним словом в суде
Основатель одного из старейших инвестфондов России Майкл Калви выступил с последним словом в суде по делу о растрате 2,5 млрд рублей, принадлежавших банку «Восточный». Основатель Baring Vostok заявил, что ни он, ни его коллеги невиновны, добавив, что решение суда повлияет не только на них, но и на все российское бизнес-сообщество. Ранее обвинение запросило для Калви шесть лет условно. Forbes публикует полную версию речи Майкла Калви.
Ваша честь, за этот долгий процесс вы услышали множество свидетельств и показаний обеих сторон, и все они без тени сомнения доказывают, что и я, и мои коллеги действовали исключительно в рамках закона и исключительно в интересах Банка и его вкладчиков.
Свое выступление я хочу начать с того, что те доказательства, которые были представлены суду стороной обвинения и исследованы в ходе судебного следствия, не только не изобличают меня в преступлении, но элементарно подтверждают мою невиновность и невиновность моих коллег.
Сейчас я коротко пройдусь по ключевым моментам этого судебного разбирательства.
Касательно кредита, выданного Банком в декабре 2015 года НАО «ПКБ» (далее ПКБ), который обвинение рассматривает как хищение путем растраты
Я не понимаю, как данный кредит может быть классифицирован как «растрата», когда 100% кредитных средств были использованы для оплаты обязательств перед BrokerCreditService на Кипре (далее БКС), которые были гарантированы Банком на основании конкретного Договора о кредитной поддержке от 2014 года, в соответствии с которым Банк передал БКС залог на сумму более чем 6 млрд рублей. Эти 6 млрд рублей залога в виде еврооблигаций перешли бы в собственность БКС в результате требования, выпущенного 3 ноября 2015 года («маржин колл»). Это повлекло бы за собой потерю Банком еврооблигаций более чем на 6 млрд рублей, уменьшение капитала Банка и неминуемый отзыв лицензии, в результате чего пострадали бы прежде всего вкладчики Банка.
Каких-либо доказательств, исключающих наличие договорных обязательств Банка перед БКС суду стороной обвинения не представлено, потому что их нет и не может быть! С самого начала следствия мы объяснили ключевые факты, связанные с кредитом ПКБ и обязательствами перед БКС, и настаивали, что чтобы следователь допросил представителей БКС и запросить все документы по вменяемым сделкам, но следователь отказался это делать. В итоге в 2020 года мы самостоятельно получили от БКС официальные документы, после чего представили их следствию и суду, но следователь их просто проигнорировал, наверное, просто потому что эти документы доказывают, что обвинения против нас с самого начала были пустыми и беспочвенными.
Обязательства Банка четко отражены в Соглашении о кредитной поддержке, Соглашении о счете обеспечения и подтверждены сведениями о движении денежных средств и обеспечении, связанными с этими соглашениями, которые Банк заключил первоначально в 2014 году.
Более того, указанные обстоятельства, полностью доказывающие мою невиновность и невиновность моих коллег, подтверждены показаниями специалистов, допрошенных в ходе судебного следствия. Они подробно рассказали суду, как о деталях транзакций БКС, так и о подтверждении возвращения залога Банка в размере 6 млрд рублей после погашения обязательств за счет кредита, выданного ПКБ.
Как вообще возможно меня обвинять в «преступном умысле, направленном на совершение тяжкого корыстного преступления», когда я не получил ни прямой, ни косвенной выгоды от кредита Банка, предоставленного ПКБ? Как подтвердили допрошенные в суде специалисты и ряд свидетелей, в том числе финансовый директор Банка Константин Рогов и руководитель Казначейства Банка Астахов — единственным бенефициаром кредитной сделки ПКБ был сам Банк, когда обязательства Банка перед БКС были погашены.
Ваша честь, у Банка были обязательства перед БКС Кипр, которые он был обязан погасить, иначе Банк мог просто перестать существовать. Совершенно невозможно обвинять меня и моих коллег в чем-либо — действия Банка в 2015 году были исключительно в интересах Банка и его вкладчиков.
Касательно обвинения в том, что я дал «инструкции» другим лицам об операциях и разработал «план преступной деятельности» для преступной группы лиц
Возмутительно, что меня обвиняют в «разработке плана преступной деятельности» и даче указаний другим лицам выдать кредиты Банка для ПКБ, когда все собранные в ходе судебного следствия доказательства, в том числе, электронные письма, документы и показания свидетелей подтверждают, что кредиты ПКБ от декабря 2015 года были предложены и структурированы руководством Банка (в основном Кордичевым А.С. и Роговым К.В.). Было достигнуто 100% согласие в поддержке их предложения среди членов совета директоров и всей команды менеджеров Банка, поэтому в любом случае не было никакой необходимости давать какие-то «инструкции». Моя роль состояла исключительно в том, чтобы голосовать за это на совете директоров Банка, как это сделали все остальные директоры.
Чтобы быть абсолютно точным, я никогда не давал ни устных, ни письменных указаний кому-либо о каком-либо аспекте этой сделки, и в ходе судебного следствия не установлено доказательств того, что я это делал. Напротив, единственные свидетели того времени, которые действительно знали меня, включая всех подсудимых, а также свидетелей, в том числе таких как финансовый директор Банка Рогов К.В., в ходе судебного следствия подтвердили, что я никогда не давал им подобных указаний.
Еще один небольшой, но показательный момент. В некоторые из дат, упомянутых в обвинениях - например, 30 декабря 2015 года - по которым я якобы давал указания различным другим лицам «в Москве, в составе организованной группы», меня даже не было в России, как показывают копии моего паспорта и российских таможенных документов. Это не среди наших главных аргументов, поскольку гораздо важнее, что нет никаких доказательств какого-либо преступления, совершенного кем-либо, но в любом случае, такая очевидная ошибка в обвинениях, свидетельствует об общей неточности в расследовании и в «искусственности фактов», которые приводятся против нас.
Ваша честь, честно говоря, тут мне хочется вспомнить речь прокуроров во время прений. Единственный аргумент обвинения по поводы преступной группы был, что я и мои коллеги - «Акулы бизнеса». Больше никаких доводов у обвинения нет. «Акулы бизнеса» - значит преступная группа. Они даже не попытались что-либо доказать - ни роль каждого в группе, ни взаимодействие, ни выполненные действия этой группы. А мысль о том, что я «акула», просто абсурдна; о моей честности публично говорили многие ведущие фигуры российского бизнес-сообщества, в том числе Герман Греф, Кирилл Дмитриев, Андрей Костин, Олег Тинькофф и многие другие.
Мне не понятно, как меня могут обвинять в «сокрытии преступления», в то время как:
Детали кредитования ПКБ в 2015 году были раскрыты как руководству и акционерам Юниаструм банка, так и их советнику Эрнст энд Янг. В первоначальном предложении, направленном BVCP в Юниаструм банк (через Юсупова Ш.И.), конкретно предлагалось погасить кредит ПКБ в размере 2,5 млрд наличными за счет выручки от продажи Юниаструм банку части доли BV Funds в Банке Восточный, на что Аветисян А.Д, и Юсупов Ш.И. ответили письменным согласием. В письме о раскрытии для целей слияния конкретно указано, что кредиты ПКБ могут быть не погашены «без поддержки акционеров Банка». И в Опционном соглашении указывалось, что реализация опциона (для того, чтобы компания Финвижн стала мажоритарным акционером Банка) возможна только в случае, если вопрос о кредитах ПКБ 2015 года будет «урегулирован способом, удовлетворяющим стороны». Именно Юсупов Ш.И. предложил вариант погашения кредитов в натуральной форме, путем приобретения для Банка финтех активов.