Лучший иностранец России
Часто кажется, государственные интересы далеки от помощи конкретным людям и добрых дел вообще. А вот знаменитый полярник и почетный член РГО Фритьоф Нансен был убежден: «Благотворительность — это реальная политика»
Зима 1921/22 года. Горы мертвых тел на кладбищах, дети в крайней степени истощения… Эти кадры, снятые в голодающем Поволжье, норвежский ученый и филантроп демонстрирует слушателям публичной лекции. «Фотографии живых скелетов, которые Нансен показывал во время выступлений, вызывали шок, и люди теряли сознание, ведь это было задолго до появления телевидения, которое ежедневно… доносит до уютных диванов вести о нищете в разных уголках мира. Тогда же и в газетах нечасто можно было увидеть фотографии трупов», — писал Пер Эгиль Хегге, биограф знаменитого исследователя Арктики. Нансен шокировал публику намеренно — чтобы спасти голодающих.
«Нансеновская помощь»
«Неужели вам для этой работы обязательно нужен профессор? Неужели для этого нельзя найти более подходящих людей?» — вздыхал Нансен, когда совет Лиги Наций предложил ему заняться проблемой репатриации бывших военнопленных. После Первой мировой свыше полумиллиона людей пребывали на чужбине, умирали в лагерях от холода, голода и эпидемий. Хуже всего дела обстояли в послереволюционной России, где шла Гражданская война.
Лига Наций, предшественница ООН, была основана после Первой мировой странами-победительницами для решения международных гуманитарных проблем. А Нансен, который и сам приложил усилия к созданию Лиги, имел репутацию человека, способного справиться с одной из наиболее острых. Полярный исследователь с мировым именем, совершивший две арктические экспедиции на грани человеческих возможностей, Нансен считался в родной Норвегии национальным героем. Друг монаршей семьи, он два года был послом своей страны в Великобритании, а в 1917-м, используя международный авторитет, помог предотвратить в королевстве голод.
Совет Лиги Наций отправил сотрудника Филипа Ноэль-Бейкера в Норвегию уговаривать Нансена. Тот сам приехал к нему в британское посольство и семь часов атаковал молодого человека вопросами. Сколько в Европе лагерей военнопленных и где они находятся? Ноэль-Бейкер не мог точно ответить. Кто будет финансировать помощь этим людям и где взять транспорт для их отправки по домам? Ноэль-Бейкер не знал. Готова ли сотрудничать советская власть? Ноэль-Бейкер не мог сказать. По итогам разговора британец не надеялся на согласие Нансена, но тот неожиданно взялся за решение всех этих вопросов без ответов, причем совершенно безвозмездно. Он ездил по Европе, лично знакомясь с положением военнопленных, договаривался с правительствами разных стран о финансовой помощи, обеспечивал аренду транспорта.
Особенно трудно оказалось наладить контакт с правительством Советской России, где находились не только военнопленные, но и 30 тысяч интернированных лиц — подданные Германии и ее союзников, оставшиеся на территории Российской империи в начале Первой мировой войны. Лига Наций и советская власть не признавали друг друга. Нансеновского курьера в Москве отказались принимать, и ученый отправился туда сам. В дореволюционной России именитого исследователя знали и уважали: он проехал через всю Сибирь, Урал и Поволжье, был избран почетным членом Императорского Русского географического общества и Санкт-Петербургской академии наук. Второй народный комиссар по иностранным делам Советской России Георгий Чичерин со знаменитостью встретился, однако дал понять, что готов сотрудничать с Нансеном лично, но не как с представителем Лиги Наций. На этих условиях стороны достигли компромисса. В сентябре 1920 года норвежец основал независимую благотворительную организацию «Нансеновская помощь». В Сибирь, в лагеря для военнопленных, «Нансеновская помощь» отправляла медикаменты, продукты питания и одежду. Узников теми же поездами доставляли из Сибири в порты Балтийского побережья, а дальше разными путями на родину. Других отправляли во Владивосток, а оттуда везли пароходами вокруг Азии через Суэцкий канал. Куда легче было развезти 200 тысяч русских военнопленных, находившихся в Центральной Европе. Всего же благодаря деятельности Нансена домой к сентябрю 1921 года вернулось 447 604 солдата из 26 стран.
«Нансеновские паспорта»
Далеко не все бывшие военнопленные родом из России стремились назад в свою страну. Более того, оттуда хлынул поток беженцев. Спасались от Гражданской войны, от разрухи и голода, от новой власти. Советская Россия не признавала беженцев своими гражданами, и они оказывались в других странах без действительных документов и дипломатического представительства. К сентябрю 1921 года Нансена уговорили стать еще и верховным комиссаром от Лиги Наций по делам беженцев. Он руководил их распределением по миру. Например, 10 тысяч человек, интернированных в Китае, расселили в Австралии, Новой Зеландии и Канаде.