Советское искусство на Западе: кому оно нужно и зачем
Интерес арт-сообщества к огромному пласту мирового искусства, обобщенно называемому советским, не снижается уже второй век кряду. В чем проблема термина «советское искусство», кто охотится за ним на аукционах и как начать коллекционировать произведения художников, имеющих отношение к Советскому Союзу? По просьбе Esquire разбиралась Анастасия Ландер.
В июле 2020 года аукционный дом «Литфонд» выставил на торги комплект из четырех декоративных тарелок Villeroy & Boch периода 1990-х. На тарелках — карточные рисунки авторства Владимира Немухина, художника второй волны авангарда (середина 1950-х — конец 1980-х), сооснователя Лианозовской группы и организатора знаменитой Бульдозерной выставки (1974). Вместо провенанса тарелок на сайте выложен отрывок из издания «Фарфор шестидесятников. Каталог собрания» (Москва, «Бонфи», 2012). Из текста следует, что к созданию получившей известность серии приложил руку тогдашний посол Люксембурга в СССР. В 1970 году он, по словам автора, забрал из студии Немухина несколько эскизов и организовал производство серии из четырех тарелок на фабрике Villeroy & Boch. Серия получила невероятный успех, а составляющие ее тарелки то и дело возникают на аукционах и маркетплейсах по всему миру.
Коллекционер и меценат Игорь Цуканов подтвердил Esquire, что именно благодаря усилиям дипломатов работы шестидесятников оказались в свое время на Западе. Не было и речи о том, чтобы искусство художников-нонконформистов получило официальное признание в Союзе, где в музеи попадали работы реалистов, воспевавших счастливую жизнь и плодотворный труд в Стране Советов. Поэтому, задумавшись о собственной коллекции послевоенного искусства, Цуканов поставил амбициозную цель создать собрание музейного уровня, которое стало бы соперником как российских, так и западных институций.
«Моя цель состояла в том, чтобы сделать лучшую коллекцию [...] Даже не вширь, а вглубь, отобрать главные имена, главный период и найти главные работы. [...] Я понимал, что работы не в музеях, а в частных коллекциях, и когда рыночная ситуация начнет меняться, а цены начнут расти — что и произошло в 2006 и в 2007, — то все эти работы из частных коллекций, которые находятся по всему миру, окажутся либо на аукционах, либо через дилеров окажутся у покупателей». — Игорь Цуканов.
Значимость довоенного и послевоенного советского искусства сложно оспорить. Специалист по искусству конца XIX — середины XX века доктор Бернард Вере говорит, что после Первой русской художественной выставки в Берлине 1922 года стало ясно, что советские художники занимались чем-то феноменальным. Для западноевропейских ценителей искусства выставка впервые дала возможность увидеть, что происходило в СССР после Первой мировой и гражданской войн, и представила советский авангард во всем его беспрецедентном великолепии.
«Этот радикализм произвел мгновенный эффект на Баухаус и объединение „Де Стейл“, и, на мой взгляд, его революционность совершенно очевидна и сегодня». — Бернард Вере.
Известный британский дилер Джеймс Баттервик, в основном специализирующийся на российском и украинском искусстве 1890-х — 1930-х годов, много лет жил и учился в СССР и постперестроечной России. Баттервик продолжает династию арт-бизнесменов и, как и предыдущие комментаторы, рассказал Esquire, что Запад всегда был очарован загадочностью российского и советского искусства:
«Черчилль говорил о России, что это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки. [...] Советская Россия долгое время была врагом запада, затем Советский союз распался, перестал быть врагом, и вот между нами снова напряжение. Все были [этими процессами] очарованы, особенно в Великобритании, где у людей крайне либеральное отношение к новым типам общественного устройства. По сути, русские признали, что система не сработала, и будем-ка строить капитализм, поэтому к России все были крайне расположены. Что до искусства, то самая значимая плеяда русских художников возникла в период с 1905 по 1925 год, и об этом все знали, но не имели [к этому искусству] доступа.» — Джеймс Баттервик.
Баттервик признает важнейшую роль Георгия Костаки в популяризации советского авангарда — на первых выставках его коллекции в 1980-е Запад гораздо лучше узнал Гончарову и Ларионова, а не только уже гремевших Малевича, Шагала и Кандинского.