«Я человек чувства»
Всё, за что берется первая солистка Большого театра Анна Тихомирова, она старается доводить до идеала. Это и от балетной школы, и от воспитания, и собственный характер. Ко всему у Анны неугомонная жажда новых свершений: захотелось развиваться вне театра — она стала организовывать свои проекты, захотелось выйти за рамки привычных навыков — с удовольствием погрузилась в мир моды и создала совместно с брендом Finn Flare капсулу Ballet...
Мы встречаемся в обеденное время, но пьем чай. Я-то «выхожу из новогодних праздников», а ты всегда должна быть в форме? Наверное. Ты очень бы меня удивила, если бы заказала себе десерт к чаю. Ты их вообще ешь?
Ну конечно! (Смеется.) Я не видела ни одну балерину, которая бы плохо ела. Да, я могу не позавтракать — просто потому, что не успела, могу не пообедать — потому что репетиции. Но ужин — это святое. И всякую вредную еду мы тоже едим. Я только после 35 начала всё это исключать. Я не пью кофе, не употребляю алкоголь, не курю. А худела я в последний раз, когда училась в Академии балета, потому что у нас были взвешивания...
Даже звучит страшно.
Да! (Смеется.) Нам, конечно, хотелось быть легче и стройнее подруги, и мы все сидели на строгих диетах или питались из серии «не есть после 18.00». Я могла только лишь позавтракать, например... пловом. Да, я действительно тогда худела, но сейчас заклинаю девочек никогда этого не делать: у меня было идеальное соотношение роста и веса, как требовалось, но...
Не было сил?
Да ладно сил! Я съедала целую шоколадку, после чего мне было очень плохо. Я просто умирала. И сейчас, когда ко мне обращаются девочки за советом, как похудеть, я выступаю против жестких мер. Гадости не ешьте никакие. Больше клетчатки, меньше углеводов.
У вас такие трудозатраты, что их невозможно компенсировать одним листом салата.
Абсолютно. В нашей семье так удачно сложилось, что мой муж (Артём Овчаренко — артист балета, премьер Большого театра. — Прим. ОK!) прекрасно готовит, пробует постоянно новые рецепты из всего, что найдет в холодильнике. Я ему не мешаю. (Смеется.) Поэтому по вечерам у нас всегда есть что-нибудь из «шедевров кулинарного искусства». Тёма еще любит под вечер выпить чаю с чабрецом и варенье от моей мамы добавить. Моя мамочка тоже вкусно готовит и часто нас балует. Мы, конечно, стараемся держать себя в форме. Если бы не было наших сильных физических нагрузок, мы могли бы и поправиться, например на отдыхе. Правда, и там всегда занимаемся и я делаю балетный станок хоть на детской площадке, хоть в фитнесе. Это всегда помогает оставаться в тонусе.
Балет — это же только с виду изящное искусство, а по сути та же армия: строгая дисциплина, ответственность, режим. Скажи, этому можно научиться или такое может быть только заложено с рождения?
Я думаю, этому точно можно научиться. Этот процесс еще в Академии запускается. Какой бы ни пришел человек с горящими глазами, его в первую очередь ставят к балетному станку. Я тоже шла с мыслями «танцевать!», но нет, сначала отрабатываешь всё у станка. Правда, для меня это не стало большим откровением, потому что мой папа — артист балета, педагог с 50-летним стажем, который выпустил невероятное количество балетных звезд. Вся его работа была у меня перед глазами. Он и меня тоже тянул и помогал мне, моя старшая сестренка тоже балерина. Для меня с раннего детства всё было понятно, хотя я и сама всегда была пахарем. Я же привыкла как: мне сказали — я сделала. Будет у меня температура 40, я всё равно выйду и сделаю. «Если не вышел на сцену, значит, ты умер» — так нас приучили.
Это слова Станиславского — его система работает у артистов, спортсменов и у солдат, как я уже сравнила...
На самом деле это ужасно, я сейчас стараюсь из себя это выкорчевывать, потому что та самая любовь к себе как к женщине — она просто отсутствовала все эти годы. В какой-то момент я вдруг поняла, что всё время себя с кем-то сравнивала, критиковала себя, вечно я для себя была не такая, как прима, сомневалась в себе. Все говорили, что у меня всё отлично, но я не была уверена в себе до конца. Даже танцуя сольные партии, всё равно я пять лет отстояла в кордебалете. Это был огромный урок, такая база, которую каждая балерина, я считаю, должна пройти. Именно здесь закаляется тот самый характер: это и вода, и огонь, и медные трубы. До сих пор помню, как я ехала в метро и у меня дико болели ноги... Мне даже место уступали иногда, представляешь? Люди видели, что мне плохо. Сейчас, вспоминая это, я понимаю, что всё не зря. Даже когда проработаешь в себе вечную неуверенность и начинаешь танцевать сольные и главные партии, всё равно помнишь весь свой огромный путь: восемь лет в Академии, 25 лет на сцене... Я по природе всегда была «суетологом», даже мой педагог называла меня «Бешеный москит». Но сейчас я становлюсь более спокойной и независимой от чужого мнения и от сомнений в себе и в людях.
Тебе явно есть чем поделиться.
Именно поэтому последние два года я делаю гала-концерты про семью и про любовь. У меня огромное количество друзей по всему миру — хореографов, танцоров, которых я могу объединить и делать что-то творческое.
Уже хочется больше управлять процессом, а не быть управляемой?
И да, и нет. Самое главное для меня — это состояние. Результат, конечно, тоже важен, но для меня важнее процесс. Поэтому я так люблю репетировать. Я получаю невероятное удовольствие от самого процесса создания чего-либо.
Давай тогда поговорим про вашу капсулу с брендом Finn Flare. Как началось ваше сотрудничество?