«Очень странные дела» 3 сезон: рецензия (отзыв)
В третьем сезоне «Очень странных дел» СССР и капитализм оказываются куда страшнее, чем демоны из параллельного измерения. Esquire разбирается, насколько такой поворот в сериале работает. Осторожно: в тексте есть спойлеры.
Судя по всему, для российского зрителя способность оценить третий сезон «Очень странных дел» напрямую будет связана с возможностью с иронией отнестись к тому факту, что и тут теперь во всем виноваты русские. Точнее, советская армия. В финале второго сезона американское правительство все-таки решило прекратить эксперименты с другими измерениями, и научную лабораторию рядом с городом Хоукинсом в штате Индиана буквально залили бетоном, а Советский Союз принял эстафету и теперь тоже пытается открыть портал. Тем временем советский след обнаруживается и в самом Хоукинсе — это русскоязычная радиопередача с непонятным кодом.
Из других новостей: Майк и Эл целыми днями сидят у Эл в комнате и целуются, чем выводят из себя и остальных друзей, с которыми они едва проводят время, и Хоппера — опекуна Эл. Сам Хоппер пытается привлечь внимание Джойс и все время бесится по любому поводу, а Джойс больше обеспокоена тем, что все магниты в городе внезапно размагнитились. Дастин вернулся из летнего лагеря для одаренных детей, где подружился с девочкой — именно с ней он пытался связаться по рации, когда поймал советскую трансляцию. Стив, неожиданный друг Дастина из прошлого сезона, устроился в кафе-мороженое в местном молле, где он под подтрунивание коллеги Робин (Майя Хоук — дочь Умы Турман и Итана Хоука) размышляет, как пришел к жизни такой. Нэнси и Джонатан теперь вместе и работают в местной газете; Джонатан фотографом, а Нэнси разносит сэндвичи и пытается стать репортером, что в условиях отвратительно сексистской атмосферы в редакции довольно сложно. Так, каждый своим путем, герои с разных сторон обнаруживают, что в городе снова происходят очень странные дела — и снова оказываются в эпицентре событий.
Сериал, видимо, взял за правило в каждом сезоне иметь несколько основных референсов их 1980-х — один веселый и один страшный. В первом это были объединенные вселенные Стивена Спилберга и Стивена Кинга, во втором — «Гремлины» и «Чужие». Теперь это «День мертвецов» Джорджа Ромеро в качестве страшного, а «Красный рассвет» — удивительный артефакт 1980-х, совершенно абсурдный фильм об атаке Красной армии на небольшой американский городок, — тут, видимо заступает на роль смешного. По традиции, все референсы проговаривают вслух, и «День мертвецов» показывают в кинотеатре Хоукинса в первом же эпизоде, а «Красный рассвет» упоминать начали еще в прошлом сезоне, когда впервые появляется