0,06 га счастья
Рассказываем, когда в России появилось такое явление, как дача, что представляли собой дачные участки в то время и как они трансформировались к дню сегодняшнему.
Еще Пушкин писал: «Гости съезжались на дачу…» Не на шашлыки. Не в баньку. Не сажать-прививать-окучивать. Ехали общаться, музицировать, играть в серсо, читать чужие стихи и сочинять собственные. А заодно сбежать подальше от летнего зноя, пыли и опостылевших за зиму забот. За 200 лет многое изменилось. Но поток дачников, стремящихся летом за город, не иссяк. Наоборот, дачная привязанность укрепилась и прочно вошла в наш культурный код.
Само понятие «дача» возникло еще раньше, в Петровскую эпоху — это слово образовано от глагола «давать». Изначально так назывались земли вокруг Санкт-Петербурга, дарованные Петром особо отличившимся дворянам за государственные заслуги. По сути, Пётр и был первым дачником, а первой дачей можно назвать его Летний дворец. Сегодня усадьба расположена в центре города, однако в начале XVIII века это были еще не заселенные, дикие места. Для Петра строились и более отдаленные резиденции, например, в Петергофе. Император ввел в обыкновение выезды на природу. А чтобы придворные были под рукой, они тоже получали во владение участки, на которых впоследствии уже своими силами возводили дома-дворцы и разбивали сады, но пользовались ими, только пока были в фаворе. Затем «дачное» хозяйство переходило к другому счастливцу. Фактически это и были первые госдачи.
Одно из толкований слова «дача» в словаре В. Даля — «небольшая поземельная собственность, некогда даровая, от царя, или данная по дележу, по отводу». А «дачник» — «охотник до дачной жизни».
Те дачи «от царя» — не что иное, как старинные русские усадьбы, с их тысячу раз описанным классиками бытом, точнее, бытием: охотами, вечерними променадами, музицированием, домашними спектаклями, «ларинскими» балами и «державинскими» обедами.
Вокруг двух столиц
До середины XIX века даже столичный Петербург, не говоря уже о патриархальной Москве, жил полудеревенской жизнью. Воздух был чистый, особой необходимости уезжать из города не было. Но вот задымили фабрики, деревянные дома начали строить ближе к природе, и дачная жизнь стала массовым явлением. Особую популярность ей принесло событие 1837 года, когда состоялось открытие первой в России пассажирской железной дороги, соединившей Петербург с Царским Селом и Павловском.
В течение нескольких десятилетий, начиная с марта, жители столицы, садились в пригородные поезда и отправлялись в поисках сезонного приюта. Ехали по ближним деревням, выходили из вагона на удачу и искали дома с белыми «билетиками» на окнах — мол, сдается на лето. Можно было, если повезет и хватит средств, снять целый дом. Другие довольствовались половиной дома, а то и пристройкой. Если совсем было худо — нанимали комнату или теснились у родни и знакомых. Не отправить семью летом за город было никак нельзя — страдала репутация, ибо это было явным признаком больших денежных затруднений.
Если говорить о Москве, то, согласно статистике, к 1888 году вокруг нее было уже около 6 тысяч дач, расположенных в 178 деревнях и селах. Летом на природу переселялось до 40 тысяч человек — четверть всех московских дворян, чиновников, купцов, почетных граждан, разночинцев и иностранцев.
Переезжали семьи шумно и суетно. Отбывая за город, многие отказывались от городской квартиры и снимали новую лишь поздней осенью. Так что на дачу ехала подвода, до неба нагруженная домашним скарбом. Семейство располагалось на природе, а мужчины, служившие в городе, были вынуждены каждый вечер ездить в деревню, а по утрам возвращаться обратно. С собой они везли свертки с бакалеей, галантереей, пастилой. Несчастных кочевников называли «дачными мужьями» и беззлобно подтрунивали над ними в фельетонах и карикатурах: «Кто на даче не живал, тот кульков не таскал».