Как Йозеф Менгеле — «Ангел смерти из Освенцима», ставивший эксперименты над людьми — избежал наказания (отрывок из книги)
В начале августа в издательстве «Книжники» выходит книга Оливье Геза «Исчезновение Йозефа Менгеле» в переводе Дмитрия Савоскина. Перед нами — беллетризованное исследование, роман в котором Гез прослеживает жизнь одного из самых страшных преступников двадцатого века, «Ангела смерти из Освенцима» — врача, проводившего жуткие эксперименты над заключенными концлагеря, в результате которых погибли тысячи людей. После крушения нацисткого режима Менгеле сбежал в Латинскую Америку – ему удалось уйти от наказания, и именно этот период очень интересует Геза: как мог преспокойно жить человек, совершивший такое? В феврале этого года стало известно о планах режиссера Кирилла Серебренникова снять фильм на основе «Исчезновения Йозефа Менгеле». Esquire публикует отрывок, в котором сын Менгеле, нашедший его в Бразилии, задает ему страшные вопросы.
Впервые Менгеле поставили лицом к лицу с неслыханными его злодействами. Подкашливая, он вглядывается в лицо сына, копию матери, и думает: он еще красивей, чем на фотографии, вот если бы не эти длинные патлы, как у американского актера, в Бразилии ему надо будет их состричь, и эти нелепые брюки клеш. Он пьет только воду? Чтобы принять его с почетом, Менгеле накупил пива и вина. А что-нибудь поесть? «Рассказывай, папа, а потом посмотрим». О том, что давно быльем поросло? — вздыхает Менгеле Да, что быльем поросло.
Человечество — такое же условное понятие без цели и жизненного плана, как орхидея или бабочка. Народы и языки взрослеют и дряхлеют, как дубы, сосны и цветы, молодые и старые. У всех культур бывают возможности обновиться и заявить о себе, они зарождаются, созревают, увядают и безвозвратно исчезают, говорит отец, приготовившийся к инквизиторскому допросу сына. После Первой мировой войны западный мир достиг критической точки, а Германия — неизбежной стадии цивилизации, зараженной современным техническим и капиталистическим прогрессом, массовостью, индивидуализмом, космополитизмом. Оставались две возможности: действовать или умереть. «Мы, немцы, высшая раса, должны были действовать. Нам предстояло первыми открыть новую витальность, чтобы защитить новое общество и утвердить высшее превосходство нордической расы», — говорит Менгеле. Гитлер предвидел, что германцев станет сто миллионов, в среднесрочной перспективе — двести пятьдесят, а к 2020 году — миллиард. «Миллиард, Рольф! Он был нашим Цезарем, а мы, его инженеры, вовсю старались, чтобы здоровых и подходящих в расовом отношении семей, которыми он мог располагать, было как можно больше…»