Художник постсоветской реальности: жизнь и творчество знаменитого российского фотографа Сергея Чиликова
Сергей Чиликов начал снимать в середине 1970-х, но широкой публике стал известен только в начале 2000-х, когда его работы стали выставляться на Московских фотобиеннале и фестивале «Мода и стиль в фотографии», после которых последовало и мировое признание. Его художественный метод получил название "фотопровокация" — герои Чиликова разыгрывали нарочито постановочные и абсурдистские мизансцены в убогих декорациях провинциальной глубинки, но в этих кадрах, удивительно сочетающих простоту и чрезмерность, не терялось главное — человек, его характер и естество.
Сергей Чиликов родился 26 июня 1953 года в деревне Килемары в республике Марий Эл. У него педагогическое образование и степень кандидата наук — много лет он преподавал философию в Университете Йошкар-Олы и написал несколько философских книг.
В брежневские застойные времена он был участником неформального объединения фотографов и художников Йошкар-Олы и Чебоксар «Факт», организовывал там «Аналитические выставки фотографии», устраивал у себя на даче неформальные собрания деятелей искусства.
Известность Чиликову принесла серия фотографий из русской глубинки, выражавших коллективное бессознательное homo soveticus и одновременно провоцировавших героев к самовыражению «естественного» — страсти и скрытых желаний. Банальная и зачастую убогая реальность, нарочито подчеркнутая в постановочных сценах, в этих работах становилась лишь фоном.
В начале 2000-х Чиликов познакомился со знаменитым российским фотографом Георгием Пинхасовым, который, в свою очередь, свел его с директором Московского дома фотографии (ныне известен как Мультимедиа Арт Музей) Ольгой Свибловой. Так у Чиликова состоялась первая персональная выставка, за которой последовало участие в крупных международных выставках.
Чиликов умер 21 июня 2020 года на 67-м году жизни в Йошкар-Оле.
Ольга Свиблова, директор Мультимедиа Арт Музея
Я познакомилась с ним странно, в 2000 году. Расхристанный и сильно навеселе, он пришел в музей, а в офисе, как всегда, дел было невпроворот. В старом здании Дома фотографии была кухня, и туда отправлялись попить чайку все, кто приходил в музей и ждал, пока я разберусь с делами насущными. В тот же вечер на эту кухню попал и Гарик Пинхасов — старый друг и единственный русский фотограф фотоагентства Magnum. Когда далеко за полночь я вышла к гостям, Чиликова уже не было, а мы с Гариком поехали ко мне домой болтать до пяти утра. На рассвете он выложил на стол маленькие контрольки — четвертинки А4. Сказал, что интересно, а я остолбенела. Стала спрашивать, откуда у него эти шедевры. Оказалось, что от Чиликова, с которым они проговорили весь вечер.
Наутро я начала поиски и нашла Сережу, без паспорта, без камеры, но с рюкзаком гениальных фотографий. Сначала восстановили его паспорт, потом купили камеру, потом закупили для музея его фантастические работы, а через несколько месяцев сделали его выставку, за которую он получил премию «Серебряный венок». Мне казалось, что серебряный венок всегда был на голове Чиликова. От него шел свет и удивительная энергия, которая преображала всех, кто попадал в диапазон ее излучения. В Йошкар-Олу, где он преподавал философию в университете и где организовал первый российский фотофестиваль, в 1980-е переместилась ростковая точка развития фотографии.
Георгий Пинхасов, фотограф, член фотоагентства Magnum Photos
Это был 1980-й год — очень тяжелый. Возвращение цензуры, бойкот Олимпийских игр, война в Афганистане, одна ирано-иракская война чего стоила...
Я привез в Чебоксары фотографии со своими рамками и стеклом. Помню, как вез в поезде этот упакованный багаж, стараясь, чтобы стекло не разбилось. Мы просто развешивали работы на стенах, и из группы незнакомых мне лиц самым привлекательным оказался Чиликов. Может, там были и другие интересные люди, но все они выглядели намного скромнее, что соответствовало советской этике, точнее, этикету. А Чиликов был с бородой, как и у меня, совсем раскованный, иногда развязный, с бесконечными инициативами. Больше всего меня удивило, что он был преподавателем марксистско-ленинской философии в университете, такой некий вольнодумец, состоявший на службе господствующей идеологии. Чиликов легко говорил, легко завязывал контакты и бесконечно что-то придумывал. Таким я его запомнил тогда — невероятно дружелюбным, неравнодушным к женскому полу и всегда со стаканом крепкого напитка.
Вторая встреча с Чиликовым произошла случайно. Я уже работал в агентстве Magnum, и у меня уже прошла первая и последняя персональная выставка в какой-то парижской галерее. Это был, кажется, 2000-й год, название галереи состояло из трехзначного номера дома на бульваре Распай. Сама галерея уже исчезла, но я помню галеристку, немку-блондинку, которую я как раз имел в виду, когда обещал Чиликову показать его фотографии на Западе.
Наша встреча произошла следующим образом: находясь неподалеку от Дома фотографии, я зашел к своей старой приятельнице Ольге Свибловой. Секретари и помощники сказали мне, что ее нет, надо подождать. А в углу расположился Сергей Чиликов, окруженный толпой вновь приобретенных поклонников, которую он развлекал своими фотографиями. Он безмерно обрадовался моему появлению. Мы, как старые друзья, обнялись, и я стал разглядывать его творчество. В его фотографиях я не смог не заметить этот отдельный путь, причем он был не только в сюжетах, композициях, но и в особой уникальной печати: если мы пытались избавляться от провинциальных советских носителей, гэдээровской пленки, чешской, венгерской бумаги, стремились к современным западным носителям — Kodak, Aqua, то у него было наоборот. Его провинциальная презентация провинциальных красавиц на провинциальных носителях и несла тот самый неповторимый шарм, который мы все забыли. Сереже я искренне сказал, что постараюсь ему помочь. Как я мог это сделать? Самое большее — взять с собой его фотографии во Францию. И Чиликов сказал мне тогда: «Выбирай что хочешь».