Босые на морозе: как воспитывали детей советские педагоги Никитины
Семья Никитиных стала известна на весь СССР в 60–70-х годах. Семерых детей Борис и Лена воспитывали по собственной системе раннего развития. Ребята бегали босиком по снегу, еще до поступления в школу решали алгебраические уравнения, в три года пользовались строительными инструментами. Никитиных называли гениальными, и не только в Союзе — педагогов знали в Японии, Европе и США. Но были и те, кто считал их опасными сумасшедшими.
Случайная встреча
Каждый год 10 декабря дети Никитиных покупали яблоки и сладости, а потом делились ими. Так в семье отмечали день встречи родителей: Лена Литвинова и Борис Никитин познакомились 10 декабря 1957 года на педагогической конференции в Москве. В буфете Борис купил яблоко, Лена — пирожное. Мужчина достал перочинный нож, разрезал фрукт и половину отдал Лене. Девушка поделилась десертом с Борисом.
Ни Лена, ни Борис ехать на конференцию не хотели. Борис был военным в отставке и преподавал труд в училище. Лена учила детей русскому языку и литературе. Оба были энтузиастами, недолюбливающими официальную советскую педагогику. Борис и его соратники хотели создать «трудовую школу» по заветам знаменитого Макаренко. Лена в деревне пыталась внедрять собственные методики: существующую систему обучения она считала неэффективной.
Эрудированный, умный и обаятельный Никитин произвел неизгладимое впечатление на молоденькую учительницу, заразив ее своими идеями. Казалось, что его замыслы очень близки к воплощению в жизнь. Власти обещали выделить Борису помещение под школу, где дети будут не только учиться, но и осваивать производственные профессии. Однако в 1958 году в «Правде» вышла статья «Прожектеры», где концепцию разгромили, создать школу не удалось, и группа Никитина распалась. Борис потерял работу: его уволили за «несогласие с методиками воспитания молодежи».
Семья педагогов
Летом 1959 года Борис и Лена поженились. Для мужчины это был второй брак: в первом у него родились трое детей, общаться с которыми ему запрещала бывшая супруга, только старший сын Павел тайно поддерживал отношения с отцом. Поселились молодожены в подмосковном поселке Болшево в доме Лены вместе ее матерью Диной — тоже учительницей и депутатом местного райсовета. Через месяц после свадьбы у пары родился первенец Алексей.
В два месяца у мальчика начался жуткий диатез. Он покрывался прыщами, которые расчесывал, из-за чего кожа покрывалась сплошной коркой, а ребенок не спал ночами. Не помогали никакие предписания врачей — ни таблетки, ни мази. В какой-то момент супруги заметили, что Алеше становится легче на террасе: на холоде зуд спадал. Постепенно малыша приучили постоянно находиться в помещении, где температура не превышала 15 градусов.
Борис завел дневник, где фиксировал, как это происходило. «Мы раздевали Алешу и голенького выносили в тамбур или даже на воздух зимой», — говорилось в записях. Родители начинали сеансы закаливания с 10-15 секунд, но к концу зимы с мальчиком уже выходили гулять на улицу на двух-трехградусный мороз, одев его только в распашонку и посадив в мешок, сшитый Леной. Никитины были осторожны: внимательно следили, чтобы не перейти грань, за которой польза сменилась бы опасностью.
Быт Никитиных
В 1960 году у Лены и Бориса родился второй сын Антон, в 1962-м — дочь Ольга. Закаливание в семье стало нормой жизни: все ходили босиком и в легкой одежде, спать детей выносили на террасу. Жили Никитины в щитовом финском домике, печь топили дровами, воду таскали из колонки, стирали вручную.