WeekendИстория

Женщина, которая хотела быть врачом, а не акушеркой

История Анны Шабановой, прабабушки российского феминизма

Текст: Мария Бессмертная

Летом 1880 года российский император Александр II подписал указ, предоставлявший женщинам право на самостоятельную врачебную практику и позволявший женщинам-врачам носить соответствующий нагрудный знак, чтобы внушать уважение фельдшерам-мужчинам, не признававшим женских распоряжений. Идея нагрудного знака принадлежала Анне Шабановой — одной из первых российских феминисток, решившей стать врачом в стране, где главным образованием для женщин оставался институт благородных девиц, и добившейся своего. Именно благодаря развернутой ею деятельности российские женщины получили доступ к высшему образованию, а затем и избирательное право. Рассказываем ее историю.

Террористка

«В жизни больше встречается женщин, чем мужчин, умных от природы. Женщина играла до сих пор такую ничтожную роль в умственной жизни потому, что господство насилия отнимало у ней и средства к развитию, и мотивы стремиться к развитию. Это объяснение достаточное»,— объявил в 1863 году Николай Чернышевский устами учредительницы швейной мастерской Веры Павловны Розальской. Спустя два года запрещенный роман «Что делать?», который «враг Российской Империи номер один» написал за четыре месяца в одиночной камере Петропавловской крепости, в рукописной копии прочла 23-летняя выпускница смоленского частного пансиона для девочек Анна Шабанова, приехавшая в Москву сдавать экзамены на аттестат зрелости по программе мужских гимназий. Так русское движение за права женщин обрело одну из своих главных героинь.

Роман Чернышевского, арестованного за критику закона об отмене крепостного права и подозревавшегося в подготовке крестьянской революции, ей дали на собрании Ишутинского кружка. Руководил им Николай Ишутин — сторонник тактики индивидуального террора и одновременно пропагандист идей утопического социализма. Члены его революционного общества, вдохновившись идеями Чернышевского, действительно грезили крестьянской революцией, а заодно строили мастерские, открывали бесплатные школы и библиотеки для детей из малообеспеченных семей и боролись за женские права, в частности — за право на получение высшего образования. Именно это и интересовало Шабанову в первую очередь: она принадлежала к первому поколению русских женщин, получивших приличное среднее образование, и теперь мечтала стать врачом.

Первые женские школы с программами, хотя бы отдаленно напоминавшими гимназические, стали открываться в России только с 1857 года — до этого считалось, что девочек и девушек надо учить манерам, а не наукам. В 1863 году Министерство народного просвещения впервые в истории отправило в университеты страны запрос о том, можно ли допускать женщин к посещению лекций и сдаче экзаменов, что позволило бы им получать ученые степени наравне с мужчинами. Ответом был категорический отказ. 23 университета проголосовали против и только два за — Киевский и Харьковский.

В то время как Шабанова, быстро ставшая одним из лидеров женского подразделения ишутинцев, занималась просветительской деятельностью и заваливала университеты письмами с требованиями допустить женщин до учебы, ее товарищи по революционному обществу склонялись к более радикальным способам борьбы. В 1864 году они приняли участие в устройстве побега из тюрьмы Ярослава Домбровского, одного из организаторов Польского восстания 1863 года, в 1865 году пытались организовать побег Чернышевского, а в 1866 году совершили неудачное покушение на императора Александра II. Стрелял в Александра ишутинец Дмитрий Каракозов, бывший студент юрфака Казанского университета, отчисленный в 1861 году за участие в студенческих волнениях против «путятинских» (по фамилии министра народного просвещения) правил, согласно которым были запрещены студенческие библиотеки, кассы взаимопомощи и отменены почти все стипендии для неимущих. Каракозов считал, что убийство Александра может послужить толчком для пробуждения народа к социальной революции.

После покушения на Александра II многие члены кружка были раскрыты: всего было арестовано 2 тыс. человек, 32 были осуждены. Каракозова повесили, Ишутин сошел с ума в Шлиссельбургской крепости, а ни в чем не виновную Шабанову после шести месяцев в одиночной камере выслали обратно в Смоленск, где она продолжила свою просветительскую деятельность. После случившегося Шабанова никогда больше не вступала ни в какие кружки, предпочитая организовывать их сама преимущественно с женщинами и всегда работая в рамках закона.

Курсистка

«Десятки молодых девушек того времени, чтобы вырваться из-под опеки семейного гнета, прибегали к компромиссу в форме фиктивного брака, получая от мужа тотчас после венчания отдельный вид на жительство, чтобы ехать учиться в заграничные университеты за невозможностью доступа в отечественные. Но этот выход покупался иногда слишком дорогой ценой и приводил к печальным последствиям при неудачном выборе фиктивного мужа» — так впоследствии описывала Шабанова возможности русских женщин, стремившихся в конце 1860‑х получить высшее образование. Сама она вступать в фиктивный брак не собиралась и собирала вокруг себя в Смоленске сторонниц. К началу 1868 года в ее инициативную группу входили 63 девушки, мечтавшие учиться в университете.

Количество найденных Шабановой всего за год с небольшим единомышленниц по тем временам впечатляло и отражало общий подъем интереса женщин к образованию в Российской Империи. В мае 1868 года на имя ректора Санкт-Петербургского университета Карла Кесслера поступило прошение об устройстве лекций и курсов для женщин. В числе 400 его подписанток были Евгения Конради, Мария Трубникова и Надежда Стасова. Первая в январе 1868 года обратилась с письмом к I Съезду русских естествоиспытателей, поставив вопрос о необходимости систематического женского образования, две других были учредительницами благотворительного Общества дешевых квартир, с 1860‑х помогавшего нуждавшимся жителям Петербурга с жилищным вопросом, и Женской издательской артели, обеспечивавшей женщин интеллектуальной работой (писательство, редактирование, перевод, переплетные работы). Несмотря на такой представительный список женских имен, впервые объединивших свои усилия, курировал прошение заведующий кафедрой ботаники Санкт-Петербургского университета Андрей Бекетов (дед Александра Блока) — без влиятельного мужчины в таком деле было не обойтись.