WeekendИстория

Вся власть доносам

Как донос стал частью российской государственности

Текст: Ульяна Волохова

40 лет назад, в 1982 году, вышла повесть Сергея Довлатова «Зона. Записки надзирателя» — источник одной из самых известных довлатовских цитат: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?» Сам Довлатов на свой вопрос отвечал — «простые советские люди», но доносы поддерживали российскую власть задолго до появления советских людей. Weekend рассказывает, как донос возвысил и разрушил Москву, стал прибыльным делом, государственным долгом, подвигом и просто формой жизни.

Донос как оружие в междоусобной борьбе

XIII век

Насколько донос был распространен в бытовой жизни Древней Руси, судить сложно, но наказание за ложный донос появляется уже в первом сборнике законов Киевской Руси — Русской Правде, где определялось наказание в виде штрафа за ложное обвинение в убийстве, причем уплатить его должен был не только донесший, но и тот, на кого донесли. После распада Киевской Руси тема доноса так или иначе фигурирует в законодательных документах княжеств: князь не может принимать решения на основе доноса без следствия, не должен верить навету холопа или раба на господина. Но это касалось жизни обычных людей — у самих князей все было по-другому. Донос как политический инструмент на Русь пришел вместе с монголо-татарским игом. На ранних этапах управления русскими княжествами монголо-татарские ханы по большей части осуществляли контроль с помощью баскаков — своих представителей и сборщиков налогов. Баскаки часто доносили на несимпатичных им князей хану, а тот в зависимости от тяжести преступления, описанного в доносе, мог лишить князя ярлыка на княжение, снарядить к нему карательную экспедицию и даже казнить. С конца XIII века институт баскачества начал ослабевать: баскаки стали скорее чиновниками при князьях, а функция общения с ханом перешла к самим князьям, как и привычка доносить, ставшая важным оружием в междоусобной борьбе. К доносу хану прибегали многие русские князья. Например, сын Александра Невского князь Андрей Городецкий с помощью доноса пытался одержать победу над своим братом Дмитрием Переяславским в затянувшейся борьбе за великокняжеский престол. Чтобы получить от Золотой Орды военную помощь, он организовал заговор и вместе с другими князьями засвидетельствовал хану Тохте, что Дмитрий самоуправствует на своих территориях и не хочет подчиняться законам и правилам, установленным Ордой. В 1293 году Тохта совершил набег на земли Дмитрия, разорив как минимум 14 городов — в том числе Тверь, Муром, Переяславль и Владимир. Дмитрию пришлось уступить Андрею великое княжение и большую часть своих территорий.

Донос как способ расширить сферу влияния

XIV век

Куда более искусно и менее разрушительно для Руси донос использовал Иван Калита — князь Московский и Новгородский, великий князь Владимирский, прославленный в исторических трудах как «собиратель земли русской». Для процветания и безопасности Московского княжества ему нужно было подчинить главного противника и соперника Москвы — Тверское княжество. В этом ему помог донос. В 1338 году хан Узбек посадил в Тверь княжить троюродного брата Ивана Калиты и его заклятого врага Александра Михайловича. Опасаясь, что, как только Александр укрепится, Тверь предпримет очередной поход на Москву, Калита решил действовать на опережение. Он собрал лояльных Москве князей и кредиторов Александра, которые никак не могли дождаться от него выплат, и пообещал, что возьмет на себя его долговые обязательства, если они поедут к хану Узбеку с жалобами на Александра и расскажут, что князь укрывает у себя часть дани, не платит по займам и готовит антитатарскую коалицию с литовским князем Гедимином. В 1339 году Калита и сам приехал к Узбеку засвидетельствовать, что Александр готовит измену. Хан «оскорбися до зела», вызвал Александра к себе и велел казнить его вместе с сыном, а тела их растерзать. На княжение в Тверь был определен муж племянницы Ивана Калиты — Константин Михайлович. Подчеркивая свою лояльность московскому князю, он распорядился снять со Спасо-Преображенской церкви, считавшейся символом свободы и независимости Твери, большой колокол и отвезти его в Москву.

Донос как способ защитить свои земли

XIV век

Если Иван Калита использовал донос для того, чтобы укрепить Москву, то Олег Рязанский с помощью доноса смог уничтожить ее. Его земли занимали стратегически уязвимое положение — ближе других княжеств находились к степям, откуда приходили ордынские завоеватели, и, даже если Рязанское княжество не было их целью, его часто разоряли по пути в Западную Русь. В 1380 году, после череды разорений, Олег, видя обостряющиеся отношения между московским князем Дмитрием Донским и Мамаем, начал переговоры с Ордой против Дмитрия, опасаясь, что в новой войне Рязань снова окажется разграблена. Это вынудило Дмитрия Донского обойти Рязань и встретить войска Орды в Окско-Донском междуречье, на Куликовом поле, где московский князь разбил войско Мамая. Мамай бежал из Орды, а власть перешла к хану Тохтамышу. Теперь уже Олег стал беспокоиться, что Дмитрий Донской в отместку за его сговор с Мамаем вступит в сговор с новым ханом и совершит набег на Рязань. Он поехал в Орду с доносом и «начал, упреждая, клеветать на великого князя и всех князей русских» — по всей видимости, рассказывая о нелояльности Москвы и других русских князей Орде. Тохтамыш поверил доносу и снарядил на Русь карательную экспедицию. 23 августа 1382 года войска Тохтамыша подошли к стенам Москвы и начали осаду, через три дня город был взят. Почти все его население было убито (по разным оценкам, от 10 до 25 тыс. человек) или уведено в рабство, захвачена церковная и княжеская казна, а сам город предан огню.

Донос как демонстрация лояльности

XV век

Новое осмысление донос на Руси получил уже в XV веке. В 1474 году при дворе великого князя Московского Ивана III разразился скандал. Бояре обвинили Даниила Холмского, любимца царя, блестящего воеводу и стратега, принесшего Москве немало ратных побед, в предательстве и намерении бежать с семьей в Литву. За такое преступление Холмскому, скорее всего, грозила казнь. Но за воеводу вступились лояльные ему бояре и духовенство: они внесли в царскую казну залог в 2 тыс. рублей на случай его бегства, а сам Холмский дал Ивану III крестоцеловальную запись — присягу, в которой обещал служить царю и его детям, охранять их интересы, в том числе с помощью доноса: «а где от кого услышу о добре или о лихе Государя своего Великого Князя, и о его детех о добре или о лихе, и мне то сказати им в правду, по сей моей укрепленной грамоте, безхитростно». Давали ли такие клятвы в истории Руси до 1474 года, сказать трудно — крестоцеловальная запись Холмского является самой древней из известных, но до наших дней сохранилось еще 13 более поздних грамот, подписанных подданными, заподозренными в измене. О прощении Холмского Иван III не пожалел. Стал ли тот доносчиком — неизвестно, но через четыре года после присяги он вынудил сдаться московскому князю Новгород, благодаря чему завершилось объединение русских земель вокруг Москвы. А в 1480 году Холмский стал одним из предводителей русских войск в стоянии на Угре, фактически завершившем более чем 240-летнее монголо-татарское иго на Руси.