«У художника нет цели — только путь»
Зорикто Доржиев о том, как искать себя в легендах и находить на Christie’s
Кочевник по стилям, участник Венецианской биеннале и ярмарки Art Miami, художник по костюмам фильма «Монгол», настоящий ваджра-панк, персональные выставки которого проходили в Русском музее и Третьяковской галерее, рассказал о темах своей большой ретроспективы в подмосковном музее «Новый Иерусалим», которая продлится до 18 мая.
Ваши серии с детскими образами — одни из самых известных. Скучаете по детству?
Знаете, говорят, «все художники как дети»? В том смысле, что часто они сохраняют непосредственный радостный взгляд на вещи, не зашоренный взрослыми установками. Например, у меня есть портреты дочери, которая ест мороженое. Только ребенок может так наслаждаться вкусом.
Художник всю жизнь погружен в свой фантазийный мир — неважно, сколько ему лет. Он постоянно шагает через границу между мечтой и реальностью. У взросления привкус грусти и одиночества — потери способности путешествовать между этими мирами и видеть больше.
До какого‑то момента на картинах были в основном воспоминания о моем детстве, но постепенно они начали наполняться наблюдениями за собственными детьми — за тем, как они растут. Хотя без воображения тоже не обходится — моих сына и дочь на портретах узнают далеко не всегда.
Когда я был маленький, на лето уезжал из Улан‑Удэ в деревню и там, как «настоящий городской пацан», сразу становился инициатором новых игр для местных ребят. Мы читали «Робинзона Крузо», смотрели «Трех мушкетеров» и потом воспроизводили эти сюжеты. Моя работа «Неудержимые» — собирательная иллюстрация, воспоминание о таких играх. Мы также ходили увешанные какими‑нибудь луками, самодельными саблями, доспехами… Я очень ревностно относился к соблюдению темы, историческим деталям. Раздражало, когда на игру в индейцев кто‑то приходил с велосипедом или неподходящим «оружием». Это же безобразие, когда индейцы с игрушечными пистолетами скачут.
Очень напоминает работу художника в историческом кино. Вы этим занимались на съемочной площадке «Монгола»?
Наверняка есть какая-то связь. В этой работе тоже элементы игры, проверки фактов, воссоздания атмосферы.
Так вышло, что в серьезную художественную карьеру я зашел как раз через кино. Мою небольшую самостоятельную выставку в 2005 году увидели признанный мастер, скульптор Даши Намдаков и продюсер Константин Ханхалаев. Первый был тогда главным художником фильма «Монгол» Сергея Бодрова-старшего, со вторым мы с тех пор работаем вместе вот уже 20 лет. С этими людьми с первой минуты я был готов идти в любой проект.
Я уже был подкован в теме кочевников Средневековья, погружен в этот антураж, представлял, как должны выглядеть костюмы тех героических всадников. Около полутора месяцев я жил в мастерской Даши Намдакова в Москве и без конца рисовал эскизы. Проводил референсы из литературы и кино через собственное воображение и создавал образы. Друзья потом говорили, что узнавали мои работы в фильме, это приятно.