«Меняются материалы, а круг образов всегда один»
Художник Борис Кочейшвили — о том, что рай — это состояние
В Фонде Андрея Чеглакова на Пречистенке открылась выставка «Облако, озеро, башня» — персональная экспозиция одного из важнейших художников-семидесятников, приуроченная к его 85‑летию. Weekend встретился с Борисом Кочейшвили в его мастерской в Чистом переулке, чтобы поговорить об оттепели, черных дырах и ощущении времени.
Название выставки отсылает к рассказу Владимира Набокова, в котором герой стремится попасть в идеальный пейзаж — облако, озеро, башня — и остаться в нем навсегда. Этот образ точно соотносится с миром, который Кочейшвили создавал всю жизнь: замкнутое, интимное пространство мастерской, наполненное тишиной, ясной структурой образов и личной поэтикой.
Уже в 1970–1980‑х Кочейшвили выработал собственный пластический язык и авторскую технику скульптурного рельефа. Его искусство, которое сегодня вошло в коллекции Третьяковской галереи, Пушкинского и Русского музеев, формировалось в атмосфере творческого общения с Дмитрием Приговым, Фазилем Искандером, Эдуардом Лимоновым и другими писателями и художниками.
Ваше творчество с его образами и мотивами часто называют вселенной. А как вы сами ее определяете? Что внутри этой вселенной?
Трудный вопрос. Художник — это вообще судьба, способ существования, который сложно объяснить: то ли ты сам это выбрал, то ли это какое‑то предназначение свыше, то ли случайность, биология, гены. Образы живут во мне, а искусство дает возможность придать им физическую форму. Меняются материалы, а круг образов всегда один.
У вас очень разнообразный набор художественных средств — вы работаете с офортом, графикой, живописью, рельефом. Что для вас первично: материал или образ?
Важно и то и другое. Но материал имеет огромную силу. Когда ты впервые сталкиваешься с новым материалом, он диктует свои правила, задает форму, определяет ритм и даже интенсивность физического усилия, которое необходимо для работы с ним. В живописи положил мазок — и вот он, результат. А рельеф, например, живет иначе: он выглядит и ощущается в пространстве совершенно по-разному в зависимости от времени суток, освещения, тени.
Материал дает возможность понять то, чего ты раньше не знал о себе. У меня так было с керамикой, к которой я пришел совсем недавно. Мне показали, как с ней работать, и я быстро освоил технику, это было несложно. Я стал лепить вазы и наносить на них рельефы, превращая их в объекты. Для меня это было настоящее чудо открытия. Новые ощущения — формы, массы, сопротивления — невероятно вдохновляют и воодушевляют. Как если бы впервые в жизни попробовал виноград.