«Гимны» Николая Кононова
Выбор Игоря Гулина
Поэт, прозаик и эссеист Николай Кононов — наверное, единственный в современной русской литературе автор, всерьез пишущий большие модернистские романы или, по крайней мере, выстраивающий по-настоящему интенсивные отношения с этим жанром. Единственный, для кого обобщенный Пруст-Манн-Белый — не портрет в галерее достойных мертвецов, а родная тень, взывающая к письму и вызываемая им. Собственно, все его книги (в том числе великолепный «Фланер», наверное, лучший русский роман 2010-х) — спиритические ритуалы, вызов призраков — призраков собственной и общей истории, призраков сюжета и призраков стиля — блестяще несовременного письма, напоминающего манерно-пугающее привидение какой-нибудь бабушки (а бабушка — один из любимых кононовских героев). В каждой из этих книг призраки мерцают, обретают плоть, а потом ускользают, так что роман рассыпается в руках как подарок тени.
Показное изящество стиля подразумевает красоту декорации. Во всех кононовских романах вместо нее — убожество провинциального советского юга. Перебравшись из Саратова в Ленинград в середине 1980-х, Кононов стал абсолютно петербургским автором, но покинутый родной город остался почвой, темной изнанкой, из которой вырастают почти все его тексты — дионисийским секретом внутри аполлонической гармонии. В «Гимнах» это чувствуется особенно ясно.
Время действия здесь, насколько можно понять по немногочисленным указателям, конец 1950-х и 1960-е. Однако оттепель ощущается глубоким застоем — полупустым временем, по которому небольшими пятнами размазаны поблекшие следы большой истории. Микрокосма героев она едва касается.