Герой на обочине
Игорь Гулин о фильме «Берегись автомобиля» и идеализме как аномалии
К 55-летнему юбилею в прокат выходит отреставрированная версия фильма Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» — притворно добродушной, а на деле довольно злой картины об издержках идеализма.
В репутации Эльдара Рязанова есть две странных аберрации. Первая: существует популярная идея советского «доброго кино», вызывающего ностальгию своей лирикой и гуманностью, Рязанова называют его главным классиком. На самом деле это крайне жестокий режиссер. Почти все его фильмы описывают человеческие отношения как цепь мелких глупостей, подлостей и низостей. Его герои ищут счастья, но другого пути к нему — помимо как сквозь унижения себя и другого — в рязановском мире не существует. Все это в скрытом виде есть уже в ранних фильмах, достигает кульминации в «Иронии судьбы» и доходит до макабра в картинах 1980-х. «Берегись автомобиля» здесь не исключение.
Вторая аберрация: Рязанов считается режиссером, рожденным оттепелью. Формально это так, и «Карнавальная ночь», его полноценный дебют,— картина, снятая на волне разоблачения культа личности. По сути — наоборот. В отличие от новаторов Гайдая и Данелии, Рязанов был верным продолжателем сталинской комедийной традиции. Его ранние фильмы — фельетонымюзиклы с критикой отдельных недостатков, перевоспитанием несознательных элементов, слегка надрывным механическим весельем на фоне бодрой советской жизни — вещи абсолютно александровско-пырьевского толка. Приметы хрущевского времени (геологи, космос, джаз, модернистская архитектура) в них — декоративные элементы. Оттепель с ее воздушностью и искренним идеализмом не была его эпохой. Настоящим большим режиссером он стал спустя 10 лет после начала самостоятельной карьеры — когда оттепель стала отступать.