VogueМода

Целую вашу ножку

В мае в Эрми­та­же от­кры­ва­ет­ся вы­став­ка «Мано­ло Бланик: Обувь как ис­кус­ство». Нака­ну­не ко­роль шпи­лек рас­ска­зал Vogue о сво­ей люб­ви к шаль­ной им­пе­ра­три­це Екате­ри­не и дру­гим русским.

Фото: Laurence Passera, Стиль и текст: Mary Fellowes

В лон­дон­ской штаб-квар­ти­ре Manolo Blahnik ат­мо­сфе­ра как в Букин­гем­ском двор­це. Шесть ас­си­стен­тов, по­хо­жих на ко­ро­лев­ских слуг, на­кры­ва­ют огром­ный де­ре­вян­ный стол для тор­же­ствен­но­го ужи­на. Толь­ко вме­сто по­су­ды — раз­но­цвет­ные туфли, бо­со­нож­ки и бо­ти­льо­ны. И вот, на­ко­нец, по­яв­ля­ет­ся ко­роль, вер­нее, ко­ман­дор Британ­ской им­пе­рии — этот ти­тул ему де­вять лет на­зад да­ро­ва­ла Елиза­ве­та II. Госпо­дин Мано­ло Бланик соб­ствен­ной пер­со­ной — гре­мя­щий, хо­хо­чу­щий, весь в си­ре­не­вом. «О моя до­ро­гая, это ты! Нам было так ве­се­ло в про­шлый раз, ко­гда ты при­ез­жа­ла сюда с Иззи (быв­ший фэшн-ре­дак­тор бри­тан­ско­го Vogue Изабел­ла Блоу, мой пер­вый босс. — Прим. ав­то­ра). Когда во­круг меня вер­ные сол­да­ты моды, это де­ла­ет меня счастливым!»

Мано­ло Бланик при­са­жи­ва­ет­ся, что­бы на­не­сти баль­зам для губ в по­зо­ло­чен­ной ба­ноч­ке в сти­ле ар-деко и бур­но вос­хи­ща­ет­ся мо­и­ми брю­ка­ми, сши­ты­ми по эс­ки­зам для дя­ги­лев­ских «Русских се­зо­нов». Но мрач­не­ет, как толь­ко его взгляд па­да­ет на обувь, вы­став­лен­ную для него на сто­ле по­мощ­ни­ка­ми: «Quelle horreur! Это еще что?» В шу­тей­ной яро­сти ма­эст­ро хва­та­ет туф­лю за туф­лей, иг­ри­во бро­са­ет их в ас­си­стен­тов, ме­ня­ет одни на дру­гие. И при этом рас­ска­зы­ва­ет мне о пред­сто­я­щей вы­став­ке «Мано­ло Бланик: Обувь как ис­кус­ство», ко­то­рая в мае при под­держ­ке ДЛТ от­кры­ва­ет­ся в Глав­ном шта­бе Эрми­та­жа. Она уже по­бы­ва­ла в Праге, Мадри­де и не­дав­но от­кры­лась в Мила­не. «К нам оче­ре­ди! Зани­ма­ют чуть ли не с рас­све­та!» — хва­ста­ет­ся маэстро.

Идея экс­по­зи­ции ро­ди­лась, как все у Мано­ло, — стре­ми­тель­но, из га­лант­ной свет­ской бе­се­ды. Бьян­ка Джаг­гер по­зна­ко­ми­ла его с Кристи­ной Карри­льо де Албор­нос Фисак, об­ла­да­тель­ни­цей уче­ной сте­пе­ни, не­ко­гда ди­пло­ма­том в ООН, а те­перь ку­ра­то­ром. Они тут же на­шли об­щий язык. «Глав­ное до­сти­же­ние Мано­ло, — го­во­рит Кристи­на, — в том, что он вер­нул нам жен­ствен­ность и эле­гант­ность, воз­ро­див каб­лук-шпиль­ку, а по­том до­ра­бо­тал ее, сде­лал еще пре­крас­нее и изящ­нее. Когда он на­чи­нал в 1970‑е, са­мой по­пу­ляр­ной обу­вью были туфли на плат­фор­ме. А Мано­ло ни­ко­гда не лю­бил и по сей день не лю­бит плат­фор­мы. Он счи­тал, что они не кра­сят жен­скую ногу, не со­че­та­ют­ся с про­пор­ци­я­ми тела, и взбун­то­вал­ся! Свои шпиль­ки он вос­при­ни­ма­ет как про­из­ве­де­ние ис­кус­ства — чи­стое, строй­ное, лег­кое. Немуд­ре­но, что с ними он за­во­е­вал весь мир».