Опять русский след
Форбс-шахматист Андрей Филатов приучает Запад уважать Россию с помощью вина гран крю и музея нашего искусства в Бордо.
Если из сувенирного городка Сент-Эмильона, что в сердце Бордо, отправиться кататься по окрестностям в сторону шато Шеваль-Блан, в какой-то момент непременно увидишь у дороги, в винограднике, огромные красные буквы Art Russe. Нет, это не плохо замаскированное место встречи агентов ГРУ. Вопрос, что еще за «русское искусство» тут у нас объявилось, беспокоил каждого уважающего себя бордоского автомобилиста последние полтора года. Двухполосная деревенская дорога узнала, что такое пробки: все хотели поглазеть на наглые буквы и гигантскую стальную шайбу рядом с ними — здание обновленной винодельни на месте привычного охристого шато, как у всех.
Началось все четыре года назад, когда девяносто седьмой русский форбс Андрей Филатов купил в Бордо десять гектаров виноградников и основанное в 1885 году шато La Grâce Dieu des Prieurs, в переводе — «Божьей милостью приоры». Наши соотечественники-лендлорды в этих местах пока экзотика, а вот, скажем, китайский капитал давно освоился: ему принадлежат сто сорок из почти семи тысяч бордоских виноделен. Гонконгский инвестор Питер Квок, например, за двадцать с лишним лет создал мини-империю из семи виноделен. Владельцу Alibaba Джеку Ма принадлежат два угодья — шато де Сур и шато Перенн. Местные новым соседям уже не удивляются, разве что президент Макрон грозно, как умеет только он, заявляет: он будет работать над тем, чтобы остановить продажу французских ферм иностранцам.
Как и все другие свежеобретенные владельцы старинных французских шато, Андрей Филатов свой миллиард заработал задолго до увлечения виноделием. Он совладелец группы Globaltrans, которая с девяностых годов занимается железнодорожными перевозками, а в нулевых дважды выходила на Лондонскую биржу. Сейчас Филатов отошел от оперативного управления, но по-прежнему занят частными инвестициями в созданной им компании «Тулома» и, «для души», собственными некоммерческими проектами.
Например, пять лет назад он стал президентом Российской шахматной федерации, а потом еще и… старшим тренером сборной России по шахматам. На самом деле миллиардер просто вернулся к работе по специальности. После ДЮСШ № 9 в Днепропетровске, которую он окончил с разрядом кандидата в мастера спорта СССР, Филатов выучился на тренера по шахматам в Академии физкультуры в Минске.
Как-то раз, в начале девяностых, Филатов приехал на турнир в Польшу. И узнал, что его отменили. Пошел гулять по городу, бродил по магазинам. Там в голове шахматиста активно заработал калькулятор. Вскоре он уже закупал в России советскую бытовую технику, привозил в Польшу и отбивал вложения в десять концов. В 1993‑м создал с двумя партнерами свою компанию, которая за десять лет выросла в бизнес федерального масштаба, оставаясь полностью частной. «Когда спустя много лет Андрей Филатов снова пришел в Шахматную федерацию, достигнув колоссальных успехов в бизнесе, никто не удивился, — говорит спортивный журналист, исполнительный директор Российской шахматной федерации Марк Глуховский. — Шахматисты — особенная субкультура, чем-то похожи на фундаментальных физиков: нас тянет друг к другу, иначе совершенно не с кем поговорить о последней партии Накамуры».
Филатов вкладывает много сил и денег в возрождение советского детского турнира «Белая ладья» (в СССР в нем участвовали миллионы детей, а сейчас он стал международным). А еще спонсирует ежегодный мемориал Синицына в память о своем тренере в Днепропетровске, без которого «не было бы ничего из того, что есть сейчас». Филатов, как многие дети застоя, вполне мог стать городским хулиганом — подросток он был «резкий». «А Александр Валерьянович приучал меня к кодексу шахматиста, — вспоминает бизнесмен сейчас. — Были моменты, когда я реагировал на поражение совершенно уличным образом. Это пресекалось очень жестко: пожми руку, проанализируй партию, найди ошибки, продолжай дальше». Сейчас Филатов, отец пятерых детей, двое из которых старшеклассники, а трое — малыши-погодки, лоббирует включение шахмат в школьную программу. Приводит в пример Армению. Там шахматы в расписании школьных уроков стоят несколько лет, и уже есть данные, что это позволило снизить уровень подростковой наркомании. Шахматы ведь развивают стратегическое мышление: делаешь ход — сразу видишь