Очищение огнем
Во время недавнего лесного пожара в Лос-Анджелесе Мария Лопатова потеряла дом, гардеробную, картины. Синим пламенем сгорела и ее любовь к чересчур тяжелому люксу.
Я закрываю глаза, пора спать. Медитация помогает мне расслабиться. Это чудесное чувство: мгновения до полного погружения в сон. Вот я открываю тяжелую стеклянную дверь, переступаю порог, вдыхаю аромат родных стен. Я дома. Но тут мои ноги подкашиваются: под ними нет пола. Я просыпаюсь. И понимаю, что это не сон. У меня больше нет дома. Он сгорел.
Боль от потери — это всегда горе. Маленькое, большое, огромное. Ушел муж из двушки в Митино или из особняка на Рублевке. Сгорела двушка в Митино или особняк на Рублевке. Механизм переживания одинаковый. Горе — это любовь, у которой нет пути.
Мы проснулись в пять тридцать утра от воя сирен. Полыхал склон справа от нашего дома, сотни гектаров леса. Наши соседи Ким и Канье, Дженнифер Энистон, Лайонел Ричи, Илон Маск, видимо, тоже проснулись.
Наш дом стоял в верхней части Бель-Эйра. Это был дом моей любви, к которой я шла пятнадцать лет. Я знала, что хочу жить именно здесь еще до того, как он стал моим. Знала, с кем и как хочу здесь жить. И прожила в нем с мужем, четырьмя детьми и двумя собаками два с половиной года.
Особняк был построен Чарльзом Муром, великим американским архитектором-постмодернистом. Фотографии дома публиковались в журналах AD по всему миру, альбомах по архитектуре и книгах по ее истории.
Я помню, как зашла в него первый раз. Агент по продаже получил «покет», наводку — значит, можно посмотреть дом до его официального выхода на рынок. Помощница агента, молодая девушка, с виду стажер, долго боролась с замками огромных стеклянных дверей, ведущих на террасу, и что-то причитала.
— Прошу прощения, но я здесь первый раз, так же, как и вы, — наконец сказала она мне.
— И, видимо, последний, — ответила я.
Лицо девушки исказила гримаса.
— В каком смысле?
— В том смысле, что мы хотим его купить.
Это была любовь c первого взгляда. Мы с мужем в возбуждении переходили из комнаты в комнату, переглядывались. Не говоря друг другу ни слова, думали об одном и том же: мы нашли то, что искали. Я уже представляла себе, где повешу Хёрста, Уорхола. «Пудель» Катарины Фрич идеально впишется в гостиную, а «Лего-Пегас» Синдзи Мураками для этого дома просто создан. Моя стеклянная витрина, наполненная Hermès Rallye, требовала скорейшего новоселья.