TatlerСтиль жизни

Между нами

Чики и Клокло

Картахе­на — но­вая го­ря­чая точ­ка на свет­ской кар­те. Хотите ко­лум­бий­ско­го ве­се­лья? Дружите с дву­мя глав­ны­ми жен­щи­на­ми кла­на Эхаварриа.

Текст: Кристофер Бэгли

Бывает та­кой страш­ный сон — зо­вешь го­стей на ве­че­рин­ку, охла­жда­ешь шам­пан­ское, а ни­кто не при­хо­дит. А бы­ва­ет страш­ная ре­аль­ность — ве­че­ром в твою дверь ло­мят­ся во­семь­сот че­ло­век, при том что при­гла­ша­ла ты от силы три­ста. Я был ря­дом, ко­гда Чики де Эхаварриа и ее два­дца­ти­вось­ми­лет­няя дочь Клокло пе­ре­жи­ва­ли это сти­хий­ное бед­ствие. Хотя вро­де бы ни­что не пред­ве­ща­ло — про­сто де­вуш­ки ре­ши­ли устро­ить до­маш­ний празд­ник у себя в Картахене.

«Все го­во­ри­ли толь­ко о том, что дом сей­час раз­ва­лит­ся, — сме­ет­ся Чики. — Мой ар­хи­тек­тор тоже там был. Весь ве­чер не от­хо­дил от боль­шой ка­мен­ной ко­лон­ны. Объяснял, что, ко­гда все начнет ру­шить­ся, это бу­дет са­мое без­опас­ное место».

Если вы недав­но были в Колумбии, то зна­е­те, что эта стра­на предо­став­ля­ет мас­су воз­мож­но­стей — опас­ных и не очень — раз­гу­лять­ся по пол­ной. Десятиле­ти­я­ми тут шли вой­ны нар­ко­кар­те­лей, лю­дей уби­ва­ли и по­хи­ща­ли, но сей­час ста­ло го­раз­до спо­кой­нее. И ко­лум­бий­цы, ко­то­рым на­ту­ра не поз­во­ля­ет си­деть тихо, ак­тив­но ре­а­ли­зо­вы­ва­ют свое пер­ма­нент­ное же­ла­ние за­ка­тить ве­че­рин­ку. Что они тво­рят в Картахене под Новый год, ко­гда мод­ные мо­ло­дые люди воз­вра­ща­ют­ся со все­го мира до­мой и при­во­зят с со­бой на­слы­шан­ных о ко­лум­бий­ском ве­се­лье дру­зей! Зимой, да и в лю­бое дру­гое вре­мя года, эти лич­но­сти дню­ют и но­чу­ют в доме Чики — трех­этаж­ном ла­би­рин­те тер­рас и укры­тых от солн­ца ком­нат, окру­жа­ю­щем вол­шеб­ный внут­рен­ний двор, где па­по­рот­ни­ки рас­тут пря­мо из ка­мен­ных стен XVIII века.

Все зна­ют, что са­мые боль­шие ко­лум­бий­ские шиш­ки — это мил­ли­ар­де­ры Санто-Доминго. Но они жи­вут то в США, то в Европе, где свет­ские хро­ни­ке­ры при­рав­ни­ва­ют их к ли­цам ко­ролев­ских кро­вей. Семья Эхаварриа ни­чем от них не от­ли­ча­ет­ся. Кроме од­но­го — ис­кренне, без сно­биз­ма за­бо­тит­ся о том, чтобы дру­зьям было хо­ро­шо и весело.

Когда я при­ез­жал в по­след­ний раз, ве­се­лье на­ча­лось ров­но в тот мо­мент, как я бро­сил че­мо­да­ны и рас­це­ло­вал­ся с Чики и Клокло (на са­мом деле, бла­го­род­ных дам зо­вут Эвелия и Мария-Клаудия). Мы по­еха­ли ужи­нать в Старый го­род, в их лю­би­мое ме­сто — ку­бин­скую кан­ти­ну La Vitrola. У вхо­да там ту­со­ва­лась ма­лень­кая, но энер­гич­ная груп­па па­па­рац­ци, ра­бо­та­ю­щих на ко­лум­бий­ский свет­ский вест­ник Jet-Set. При виде нас они, как пти­цы в ман­гро­вых за­рос­лях око­ло кар­та­хен­ско­го пор­та, ста­ли бить кры­лья­ми и кри­чать: «Чики, Чики! Клокло! Клокло!» Вечерний дресс-код Чики — это сво­бод­ные пла­тья Lanvin или вы­ши­тые ту­ни­ки, ко­то­рые она по­ку­па­ет у жен­щин мек­си­кан­ско­го го­ро­да Чьяпас. Но в тот ве­чер она на­де­ла про­стую льня­ную блуз­ку и от фо­то­гра­фов пы­та­лась от­би­вать­ся, хоть и вяло: «Ну по­жа­луй­ста, не надо! Я же в пи­жа­ме и не на­кра­ше­на». Но при этом улы­ба­лась, чтобы хо­ро­шо вы­гля­деть в кадре.

Чики — вдо­ва Фелипе Эхаварриа Роха. Он из тех бас­ков, что при­бы­ли в Колумбию в XVII веке и по­сте­пен­но ско­ло­ти­ли ги­гант­ские со­сто­я­ния. Эхаварриа на­ча­ли с сель­ско­го хо­зяй­ства, по­том по­стро­и­ли шах­ты и за­во­ды. Сейчас несколь­ко вет­вей это­го кла­на жи­вут в Колумбии и за гра­ни­цей, но де­сят­ки ку­зин ре­гу­ляр­но ту­су­ют­ся у Чики в доме. Я бы на их ме­сте во­об­ще от­сю­да не вы­ле­зал. Картахе­на неве­ро­ят­но хо­ро­ша. Старинный (ос­но­ван в 1533 году) об­не­сен­ный сте­на­ми го­род Маркес опи­сал в ро­мане «Любовь во вре­мя хо­ле­ры», и у меня вряд ли по­лу­чит­ся ска­зать луч­ше. Лауреат Нобелев­ской пре­мии жил по со­сед­ству и за­хо­дил к Чики вы­пить в чу­дес­ном па­тио. Те, кто хо­ро­шо зна­ком с се­мьей Эхаварриа, го­во­рят, что в мар­ке­сов­ском ма­ги­че­ском ре­а­лиз­ме мно­го сю­же­тов из ее ин­те­рес­ной жизни.

Вот один, для при­ме­ра. В пя­ти­де­ся­тые све­к­ра Чики — Фелипе Эхаварриа Олозагу — в Боготе вы­кра­ла сек­рет­ная по­ли­ция и за­ста­ви­ла два дня про­си­деть на кубе льда. Он по­тре­бо­вал к себе свя­щен­ни­ка — и к нему при­шли два пе­ре­оде­тых в су­та­ны дру­га, по­мог­ли бе­жать через гра­ни­цу в Панаму и от­ту­да в Рим, где Фелипе пря­тал­ся, пока дик­та­то­ра Колумбии Густаво Рохаса Пинилью не под­верг­ли импичменту.

У Чики тоже два дома — в Лондоне и Картахене. За по­след­ние трид­цать два года в са­мом кра­си­вом го­ро­де Колумбии она ви­де­ла та­кое, что не срав­нит­ся ни с ка­ким ху­до­же­ствен­ным вы­мыс­лом, но ро­ди­ну не бро­си­ла. Более того, штаб-квар­ти­ру сво­ей свет­ской жиз­ни ре­ши­ла стро­ить имен­но тут. Начала с того, что ку­пи­ла скром­ный до­мик у го­род­ских стен и устро­и­ла в па­тио бас­сейн. Когда его дно про­ва­ли­лось под ве­сом воды, Чики от­кры­лось под­зе­ме­лье, в ко­то­ром ее ве­ка­ми жда­ли пуш­ки и ци­стер­на с пор­ту­галь­ским са­мо­го­ном агу­ар­ден­те. Она ре­ши­ла, что это знак, и ста­ла рас­ши­рять­ся — ску­пи­ла по оче­ре­ди шесть со­сед­них до­мов. Одна вла­де­ли­ца про­да­вать от­ка­за­лась, и Чики про­вер­ну­ла то, что на ее ме­сте сде­лал бы каж­дый ува­жа­ю­щий себя кар­та­хе­нец: по­се­ли­ла у себя на де­ре­вьях пару гром­ких ту­ка­нов. «Мои птич­ки до­ве­ли со­бак этой жен­щи­ны до ис­те­ри­ки, — с нехо­ро­шей улыб­кой рас­ска­зы­ва­ет Чики. — В кон­це кон­цов она со­гла­си­лась на все, лишь бы съе­хать из это­го адско­го ме­ста». Удовлетво­рен­ная, Чики на­ча­ла пре­вра­щать боль­шое па­тио в жи­лые джунгли. Садовни­кам при­шлось по­му­чить­ся — во двор па­да­ло мало све­та, ве­тер с оке­а­на нес соль. Пришлось со все­го