«Самолётство»: рассказ Дмитрия Захарова о мире будущего, в которых путешествия становятся привилегией избранных
Захаров – журналист, редактор издательского дома «Коммерсантъ». В марте опубликовал роман «Средняя Эдда», в котором политическая сатира сочетается с элементами фантастики, отсылками к эпосу, рефлексией о современном искусстве и человеческой природе. Захаров не новичок в литературе, его не смущают масштабные задачи, а скорость его мысли так высока, что читателю приходится поломать голову, чтобы за ней угнаться. Для июльского номера Захаров написал рассказ «Самолетство», где в Москве будущего путешествие за границу становится удовольствием либо для избранных, либо для очень богатых.
Сам бы он, наверное, не решился. Не из страха и тем более не из-за неизбежного штрафа. Отвык уже просто. Окряк. Сам себя впаял в одиночный вечерний распорядок — в нем ведь есть своя ленивая прелесть. А тут собраться надо, гладить одежду, потом люди какие-то. Но Олег позвонил уже почти от дома, сказал, через пятнадцать минут выходи. Ну что еще ты не знаешь?! Да ладно тебе, чувак, когда еще посидим по-человечески?
Так-то сидели вроде недавно. Три, что ли... нет, четыре месяца назад, Рома тогда всех собрал в каком-то пансионате, который ушлепки-хозяева сдают теперь под посуточную изоляцию. Но вообще Олег прав. Лишний раз прав...
Руслан снова глянул на экран, чтобы понять, не пора ли уже включать звук, но там все еще по-рыбьи разевали рты истцы — восьмой уже дольщик читал явно тот же самый написанный текст. А всего их будет тридцать с хвостом, из которых 11 — в сегодняшнем слушании.
Можно было бы перемотать, но вдруг чудо. Сдвижка какая-нибудь. У истца сползет маска, а под ней, наконец, обнаружится рыбья морда. Судья заплачет и убежит с изменившимся лицом. Помощница судьи, забыв о камере в ноуте, станет носиться мимо стола в одних трусах. Шансов немного, но все больше, чем выиграть.
После того как три недели назад суд влепил в табло Руслану как аватару «Гранита» первый набор требований, дальнейший танец маленьких лебедей лишен всякого смысла. Это теперь просто медленнопожирательный ритуал.
Окончательное разжевывание «Гранита» — вопрос нескольких месяцев. Дольщики теперь потянутся длинными холодными пальцами и вытянут каждый дензнак. А их и так последние полгода кот наплакал — стройки-то поостанавливали опять. Не все, конечно, но вот именно «Гранит» с мэрией не договорился.
Так что нам, товарищ, полный истец. Уже четыре коллективных иска, и это, понятно, только начало. На картах «Яндекса» здание СК «Гранит» — один бесконечный онлайн-пикет, восемь тысяч человек в день. А на этой неделе еще и два депутата каких-то присосались. Скоро и с этой стороны потащат куски стройки к себе. Народ «гранитный», понятное дело, под зад коленом. Вот и Руслана тоже.
А нет работы — нет пропусков. Сядешь в своем Алтуфьеве на жопу ровно и будешь сидеть.
Потому-то люди так колотятся за свою работу. Пресмыкаются за нее. Падают на колени и ползут на брюхе стометровку — лишь бы работодержатели, работолорды, работовладельцы ее не забирали. И это мы только распеваемся, только учимся ублажающим танцам. Мы еще заглянем в это окно возможностей обоими глазами. Нам там еще покажут настоящую социальную дистанцию.
Достаточно вспомнить харю дяди Коли — гранитовского старшего, и все будущее как на ладони. Так что, может, и ладно. Может, пусть лучше забьют пропуск...
Блин, сообразил Руслан, надо же какой-нибудь пропуск оформить к приезду Олега-то. И все недельные лимиты выбраны уже. Рабочий, что ли, на два часа попробовать?..
В подъезде — плевать на прикинувшийся февралем апрель — распахнуты все окна. Теперь даже курильщики стали ЗОЖ-охранителями. На стенах свежие ошметки листовок. До такой степени заскобленные, что не поймешь — пандемиков или антипандемиков. Наверное, все же пандемиков, раз были цветные.
— Привет, — сказал Олег, открывая дверь своего сарая на колесах.
На сей раз у него огромная белая махина, которой, наверное, можно таранить и танковые колонны. Даже удивительно, что проходит по ведомству легковых. Каждый раз, как видишь Олегово авто, поражаешься. Оно все раздувается, как труп.
— Ты что, машину поменял? — спросил Руслан, погружаясь в пассажирское кресло, словно в желе.
— Конечно. Я же тебе говорил, что за ней в Ярославль ездил.
Вроде не говорил, но вообще у Олега межрегиональный допуск, мог и ездить. Если уж они с семьей в прошлом году аж до Казани катались.
— А зачем? — низачем спросил Руслан.
— Так времена нынче лихие!
— Тогда уж надо было брать с пулеметной башней, — хмыкнул Руслан.
— Патронов на вас не напасешься.
Клуб располагался близ Сити, чуть ли не в тени высоток. Руслан аж присвистнул от такой наглости. Он-то думал, досуговый офлайн, как и серая сфера услуг, — жмется по спальникам: через «я от Толика», через секретный стук, через виртуальные телефонные номера. Но ничего такого. Олег уверенно толкнул белую дверь, за которой обнаружилась вторая — вся в блестках, посреди которых громоздись золотые буквы «Итака» с верхним индексом БГ — то есть «без говна».
Безговновый штамп — это еще одна наглость. Как бы знак качества. Но еще и вызов — мол, у нас полная свобода от пандемии и пандемиков: маски, вирусные фильтры, дистанцирование — ничего такого. Наоборот — запрещено.
Вот и лысый привратник сделал жест рукой в сторону локеров. Здесь под присмотром многоглазых камер надо оставить всю обязательную для внешнего мира амуницию, а телефон с его «Московским наблюдателем» похоронить в отдельном экранирующем гробике.
Руслан ждал, что дальше им все же, как и везде, проведут экспресс-тест или хотя бы померяют температуру, но и этого не случилось. Полный расслабон у них тут, аж оторопь берет.