Игра в осьминога
Как понять, что наступили исторические времена? Жизнь стала сложна и причудлива, как японская рисованная порнография. Алиса Загрядская разобралась для «Правил жизни» в философской подоплеке секса с куклами, грибами и – в особенности – с осьминогам.
Япония – это не только роботы и самураи, но и рисованная фетишистская порнография – так, по крайней мере, учит нас поп-культура. Правда ли это, почему это так и какое отношение фантазийный японский секс имеет к современной жизни, которая с каждым днем становится все более причудливой? Попробуем выяснить, что философия может сказать об аниме, посвященному экскурсиям в межвидовые бордели, и о том, почему сексуальность становится сложнее и скучнее.
В токийском квартале Акихабара находится многоэтажный секс-шоп, который считается одним из самых больших в мире. Истории о японских причудливых интимных услугах давно на слуху: за разумную плату желающих затянут в узлы шибари или оденут в собачий костюм и отругают – или просто почистят одинокому сарариману уши. Считается, что такая специфичность связана с запретом на секс за деньги, но это, вероятно, лукавство (проституция в прямом смысле существует и вопреки закону) и не определяющий фактор. Фетишистские сервисы отвечают своим запросам и устремлены в сторону максимальной эротизации, опосредования сексуального.
Не случайно, в той же Японии можно арендовать друзей или жену с детьми в комплекте. Такие услуги востребованы среди тех, кто хочет на время почувствовать тепло неформального общения или сделать с поддельными близкими селфи для соцсетей. Демографы встревожены: население Японии стремительно стареет, все больше молодых людей предпочитают не заводить семью, а почти треть японцев до 34 лет никогда не вступали в сексуальные отношения. Страну восходящего солнца называют также страной будущего, но речь не только о технологическом развитии. Крайняя атомизация людей – вероятный вариант будущности человека, а оторванность от плоти – новый рубеж отношений и образа жизни в обществе победившего индивидуализма.
В Японии десятками в год выпускают хентайные манга– и аниме-сериалы, дающие зримое воплощение любым импульсам бессознательного. Рисованная порнография всегда предлагает какую-то историю, помещая персонажей в более или менее развитое обрамление. Такая продукция отвечает запросу на буйство воображения. В этом смысле хентай, безусловно, эротичнее (то есть фантазийнее) трехмерного порно и – тем более – живых встреч с людьми.
Причудливость японской анимации для взрослых хорошо иллюстрирует идеи об усложнении древа эротизма и связи желания с различными формами недозволенного. Исторически ритуальная оргия выворачивала наизнанку обычные правила, проституция превращала женщину в объект чистой траты, нагота виделась взглядом, который привык испытывать страх перед неприкрытой природой. Неудивительно, что развертывание новоевропейской культуры породило пример крайнего эротизма – маркиза де Сада, для которого преступление становится условием сладострастия. Сформированные своими табу, все фетиши несут в себе остатки изначальных запретов и, сохраняя остаточный подрывной потенциал, остаются непристойными и потому волнующими для своих адептов.
Если в классическом хентае значительное место отведено сугубо механистическим колебаниям, то действие сериалов в жанре этти (анимированная эротика, а не порнография) разворачивается в основном на территории воображаемого. Например, аниме-сериал
«Межвидовые рецензенты» рассказывает о мире, где, кроме людей, живут зверолюди, эльфы, феи, гарпии, саламандры и другая фэнтезийная фауна. Но в пространстве сериала важно только одно: со всеми волшебными существами можно переспать. Главные герои заняты посещением борделей, чтобы определить, кто лучше. Это рекурсивное аниме, таким образом, посвящено обсуждению фетишей и само служит примером максимизации эротизма. «Межвидовые рецензенты», где все волшебные существа – это доступные объекты влечения, – пространство тотальной трансгрессии. Здесь нет общей формы запрета, но остатки табу обеспечивают аттрактивность и определяют бурную фантазию. В местных публичных домах встречаются программные для японской чувственности щупальца, отсылающие к архаической оргии, стирающей различимый субъект желания. Анималистические сюжеты (девушки-кошки