«Мне казалось, весь мир у моих ног»
Ее история может напоминать сказку: родилась в небольшом сибирском городке, с детства участвовала в конкурсах красоты, стала юной «Мисс Мира» и «Мисс Вселенная», сегодня успешно занимается модельной карьерой, учится и ведет популярный блог в инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)… Всё ли в жизни ей удавалось легко и просто, с чем приходилось сталкиваться, чтобы найти свое место под солнцем, как она планирует развиваться дальше и что советует начинающим моделям — в интервью с Катрин Барк.
Катя, тебе сейчас 19, с какого возраста ты начала заниматься моделингом?
В 4 года мама отдала меня в школу моделей. Конечно, это была больше ее инициатива, за что сегодня я ей безмерно благодарна. Во-первых, ко мне дома все относились как к принцессе — не меньше. (Улыбается.) Почему именно в эту школу отдали, у меня даже вопроса не возникло. Во-вторых, там девочек подготавливали к конкурсам красоты: у нас были занятия по вокалу, по речи, танцы, то есть нас учили, как вести себя в обществе, ходить по подиуму, фотографироваться. Тогда я воспринимала это как интересную игру. К 6–7 годам поняла, что мне самой очень нравится весь этот процесс.
Какой самый большой и главный конкурс ты выиграла и в каком возрасте?
В 12 лет я летала в Доминикану на конкурс «Мисс мира» и победила в нашей возрастной категории. А лет в одиннадцать стала «Мисс Вселенная» — это было в Турции. Статус вроде бы громче, но сам конкурс, его уровень на международной площадке по значимости ниже, чем «Мисс мира».
Жизнь твоя как-то поменялась в связи с титулом? Одноклассники по-доброму отреагировали или были проблемы?
Недопонимание было. Мы с семьей как раз переехали, и меня ждала новая школа. Абакан, небольшой город, класс 5–6-й, когда случился конкурс в Турции. Меня очень радушно, скажем так, встретили учителя и директор школы, а вот с одноклассниками поначалу не сложилось. Я была белой вороной, некоторые девочки подшучивали, иногда не по-доброму. Не могу сказать, что мне было всё равно, но и большой проблемы в этом я не видела. Через пару лет они стали нормально общаться — выросли, наверное. (Улыбается.)
У тебя были близкие подруги и есть они у тебя?
Временами мне казалось, что у меня есть близкие подруги. (Смеется.) Когда ты подросток, у тебя один год одни лучшие подружки, другой год — другие. В какой-то момент я поняла, что мне очень тяжело какого-то человека назвать другом, для меня очень громко сказано. А так у меня есть знакомые хорошие, с которыми мы весело проводим время.
Когда ты впервые без родителей полетела работать, именно как модель — по контракту, с чем пришлось столкнуться?
Было очень тяжело. Честно говоря, такой любовью меня избаловали в семье, что в 14 лет оказаться в чужой стране, с чужими людьми, где ты, по сути, никому не нужна, — серьезный опыт и испытание... Это уже была рабочая поездка, а не конкурсы красоты. То есть конкурсы — это одно, там ты с мамой, а когда поездка рабочая, ты летишь зарабатывать и полностью отвечаешь за себя. Конечно, агентство за тобой присматривает, есть определенные пункты в контракте у несовершеннолетних девочек, которые нельзя нарушать (нельзя тусоваться в клубах, употреблять алкоголь, нужно соблюдать режим и т.д.), — это дисциплинирует, но, в любом случае, ты там одна. Плюс, какая бы дружба ни была между моделями, это всегда конкуренция. Некоторым девочкам было уже по 18–20. Мне было 14, и в целом мне даже не с кем было общаться. Я много раз ездила за границу с родителями, хорошо ориентировалась в аэропортах, в новых городах. Это не было проблемой. Тяжело было морально, потому что по-английски я говорила плохо, а практиковать язык было особо не с кем... Помню, что через месяц я звонила маме в слезах, говорила, что это всё не мое, что я хочу как нормальный ребенок ходить в школу. Мама тогда не стала меня «утешать», она серьезно со мной поговорила: «Не захочешь потом этим заниматься — не занимайся, но сейчас ты должна остаться до конца контракта». После этого меня как-то переключило, честно спросила себя: «Я что, такая слабая, что ли?» — и у меня появилась сила и уверенность в себе. Я очень хорошо отработала тогда эту поездку (она длилась три месяца) — смогла и заработать, и подтянуть разговорный язык, научилась общаться с иностранцами, с девочками, которые были намного старше меня.
Говорят, что моделинг — очень жесткая школа жизни. Это кажется только, что всё легко и просто: тебя красят, одевают, ты ходишь по подиуму, фотографируешься. Но все, кто эту школу проходил, утверждают, что это отличная проработка на силу, выносливость и на самооценку.
Всё так. Из-за того что я была любимая дочка у мамы с папой, «самая лучшая», плюс конкурсы красоты (а из 19 я выиграла 15), у меня, честно говоря, мнение о себе было завышенное. Мне казалось, что весь мир у моих ног. Поэтому хороший совет для всех девочек, которые хотят начинать карьеру модели: нужно понимать, что это такое. Я впервые летела на работу в розовых очках, думала, как классно и круто мне будет. Но нет, тут ты уже не принцесса и не королева, тут ты такая же, как и все остальные, точно так же проходишь кастинги, на которых ты можешь понравиться, а можешь нет. Тебя могут выбрать, а могут не выбрать. Особенно когда ты только начинаешь, вероятность того, что на тебя не будут обращать внимания, очень высока. У тебя нет опыта, ты не знаешь, как себя правильно показывать на кастингах. Мне кажется, минимум год нужен, чтобы понять, как себя вести, как разговаривать. Работа модели — это вообще не про объективность. Например, осенью популярны девочки с карими глазами и брюнетки, а в следующем сезоне летом нужны голубоглазые блондинки. Ты не такая — до свидания.