Частички
Защита дипломов проходила нервно, как всегда. Броуновское движение выпускников нарушала только Вика Фомина, высокая брюнетка с карими смеющимися глазами, колкая на слова и резкая на деле. Вряд ли в мире существовало что-то, способное заставить Вику нервничать. И уж точно этим никак не могла быть защита диплома.
В аудиторию с комиссией Вика вошла лёгкой походкой. Опустила на стол перед председателем талмуд своего диплома, а на экране и виртуальных досках раскидала графики, таблицы, таблицы в графиках, графики в таблицах и несколько диаграмм.
Перешёптывающиеся о чём-то члены комиссии уважительно замолчали. Председатель, Охотников Евгений Степанович, ещё не уловивший смены настроения в аудитории, открыл обложку диплома и, тыча в него карандашом, произнёс:
— И что тут у нас? Частички?
— Частички, — ничуть не смутившись, кивнула Вика. — Можно начинать?
Говорила она спокойно и уверенно.
Члены комиссии слушали внимательно. А вот председатель — Охотников — уткнулся в телефон и что-то сосредоточенно писал. Он так увлёкся, что пропустил первые несколько минут защиты, и встрепенулся, лишь услышав фразу «детектор нейтрино».
Оторвавшись от телефона, Евгений Степанович уставился на таблицы. По мере того как взгляд двигался по строчкам, тучи на его лице сгущались сильнее.
— Так, стоп, — резко произнёс Охотников, дойдя до середины слайда. — Этого не может быть!
— Почему? — растерялась Вика.
— Вы же не хотите... — начал председатель и ткнул в таблицу лазерной указкой, после чего повернулся к экрану с результатами экспериментов. — Вот это вот что?
Вика сделала глубокий вдох.
— Это данные, — очень медленно произнесла она, — которые подтверждают, что созданное металлическое соединение из лантаноидов с добавлением иттрия имеет гексагональную кристаллическую решётку, а в ней, как вы знаете, — «ну ведь знаете, да?» — надеялся Викин взгляд, — три элементарные ячейки образуют призму на шестигранном основании...
Вика замолчала, глядя на профессора и теребя в пальцах указку.
— Ну и? — не выдержал Евгений Степанович.
— И оказалось, что данное соединение способно улавливать прохождение нейтрино.
В аудитории повисла тишина.
Охотников выразительно посмотрел на Вику, сфокусировав на ней не только глаза, но также очки, брови, морщины на лбу и даже седую чёлку, и спросил:
— Деточка, а ты знаешь, что такое нейтрино?
— Знаю, — уверенно кивнула Вика. — Это фундаментальные частицы с полуцелым спином, участвующие только в слабом и гравитационном взаимодействиях. Относятся к классу лептонов. В настоящее время известно три разновидности нейтрино: электронное, мюонное и тау-нейтрино, а также соответствующие им античастицы, — на всякий случай добавила она. — Мой сплав реагирует на прохождение электронных нейтрино.
Евгений Степанович встал. Потом сел. Потом ещё раз встал и, крепко держась рукой за спинку стула, спросил неожиданно сипло:
— Как?
Тут Вика растерялась. В вопросе, а особенно в тембре голоса, каким тот был задан, явно чувствовался подвох, но какой, никак разгадать не получалось.
— Что как? — растерянно уточнила она на всякий случай.
— Как, — повторил Евгений Степанович снова севшим голосом, но потом прокашлялся и закончил уже нормальным тоном, — вы поняли, что ваш сплав улавливает электронные нейтрино?
— О! — оживилась Вика. — По осциллографу!
— Кажется, что дипломная работа всё-таки представляет интерес, — робко попыталась защитить студентку Любовь Борисовна, вечная аспирантка Охотникова. — Но в эти данные трудно поверить...
— Это же не религия, — удивилась Вика, — зачем в них верить?
— Так! — резко пресёк обсуждения Охотников. — Перед тем, как вы расскажете нам про осциллограф, давайте обсудим, что вы знаете про реальные, — профессор выделил последнее слово, — ловушки нейтрино.