Максим Севриновский: «Я сомневаюсь до конца»
Исполнитель главных ролей в спектаклях «Генерал и его семья», «Сергеев и городок», «Ричард III» — о том, из чего состоит актерская профессия
Максим Севриновский на сцене Театра им. Евгения Вахтангова играет главные роли в двух постановках Светланы Земляковой. В спектакле «Генерал и его семья» по роману Тимура Кибирова его персонаж — генерал Василий Иванович Бочажок. В спектакле «Сергеев и городок» — Сергеев. Еще одна его яркая актерская работа на сцене этого театра — роль Ричарда III в одноименном спектакле Автандила Варсимашвили по пьесе Шекспира. Кроме того, Севриновский играет на сцене театра «Около дома Станиславского». Среди его работ — роли в спектаклях «Забыть или больше не жить» в постановке Юрия Погребничко, «Сирано де Бержерак» Саши Толстошевой, «Ревизор» Антона Федорова. «Монокль» поговорил с актером о том, как он работает над своими ролями.
— В спектакле Светланы Земляковой «Генерал и его семья», который длится почти четыре часа, вы большую часть времени находитесь на сцене. Насколько это трудно физически?
— У меня есть закалка «Ричардом Третьим», где я на протяжении всего спектакля покидаю сцену только дважды, и то ненадолго. Там мне приходится физически намного тяжелее: в спектакле много пластики. В «Генерале» мне физически играть не трудно. Он сложен в других аспектах: мне надо быть очень точным, надо играть так, чтобы зрители поверили, что мне около пятидесяти лет, хотя я намного моложе (на момент премьеры спектакля в конце 2022 года Максиму Севриновскому было 37 лет. — «Монокль»).
— Произносить текст роли, эмоционально реагировать, держать фокус на партнерах — разве это не требует энергетических затрат?
— Если спектакль правильно отрепетирован, если ты чувствуешь рисунок роли и знаешь, почему у тебя возникает та или иная эмоция, знаешь, что ты рассказываешь в этот момент про себя, если ты подключен к персонажу как личность и зал чувствует, что ты транслируешь, это не сложно. Если спектакль отрепетирован неправильно, то играть его трудно, даже если он длится десять минут.
— Как вы подключаетесь к личности генерала — персонажа из советских семидесятых?
— У меня дед был подполковником. Он прошел войну. Я успел застать его только ребенком, но запомнил его брови, зачесанные наверх (такие брови — один из элементов визуального образа главного героя спектакля «Генерал и его семья». — «Монокль»). У моего отца похожий характер. Ему в этом году исполнится восемьдесят три. Меня восхищает четкость его понятий о том, что такое хорошо и что такое плохо, что такое надо, что такое должен. У меня маленькая дочь, и какие-то фразы в спектакле — это фразы, которые говорю ей я, их нет в тексте Тимура Кибирова.
— Что вы испытываете, находясь внутри спектакля?
— В первом акте ощущения более рваные, потому что там есть сцены без меня и у меня есть возможность понаблюдать за спектаклем. Во втором акте у меня более плотное существование. Я почти всегда на сцене. То, что я испытываю, напоминает состояние, когда ты нырнул в воду и плывешь, не выныривая на поверхность.
— Какую часть личности вы в этом спектакле отдаете своему персонажу?
— Вы, наверное, заметили, что, пока мы с вами общаемся, ни по манере разговора, ни по манере поведения я никак не пересекаюсь с тем, что вы видели на сцене. И если бы мы с вами встретились до того, как вы увидели спектакль, то подумали бы: «Как он может играть генерала? Ведь в жизни он ведет себя по-другому». У меня очень большая дистанция между тем, какие роли я играю на сцене, и тем, как я веду себя в жизни. Не могу назвать ни одного сыгранного мною персонажа, с которым я бы совпадал по манере поведения.
— В кинематографической среде принято считать, что личность актера так или иначе проявляется в его ролях, что он может сыграть только сам себя. Это так?
— У кинорежиссеров есть такое представление: как человек разговаривает, такая органика у него будет и на экране. Я думаю, что это заблуждение. Я могу поговорить с режиссером и убедить его, что у меня та органика, какой он от меня в этот момент ждет. Я могу скорректировать ее специально для этого разговора, и он будет думать, что я такой и есть. Джеффри Раш сыграл роли сумасшедшего пианиста в фильме «Блеск» и капитана Барбоссу в «Пиратах Карибского моря». Я посмотрел их один за другим и не догадался, что этих персонажей играет один и тот же актер. Я узнал об этом случайно и, даже пересмотрев эти фильмы, не мог в это поверить. Да, в «Пиратах Карибского моря» он в гриме, но дело не только в этом: у него в этих ролях разная органика. Или Дэниел Дэй-Льюис, который по году готовится к каждой роли. Он всегда разный. И таких актеров много.