Итоги в гейм-индустрии: главные тренды и 5 лучших игр 2020 года
Об играх говорят, что это новые литература и кино. Обозреватель Esquire Данил Леховицер рассказывает, почему это так, как гейм-индустрия стала новым Голливудом и почему кинематограф будет учиться у гейм-индустрии. А еще называем 5 самых примечательных видеоигр 2020 года — от симулятора киберниндзя с катаной и шутера о холодной войне до истории о хакерах и мировом капиталистическом заговоре.
И все же это стало понятно давно почти во всем мире и, кажется, становится понятно всем остальным: игры перестали быть сугубо гиковским развлечением или — что хуже — прерогативой так называемой нижней прослойки интернета. Когда говоришь о видеоиграх, не знаешь, какой взять тон. 1) Капиталистический: ведь можно зайти с совсем нескромных козырей — многомиллиардная индустрия, как новый Голливуд, UFC и футболист Месси, но только прибыльнее (годовой доход от видеоигр превышает кассы всего кинематографа и спорта, вместе взятых). 2) Или культуртрегерский: игры — это та самая «настоящность», по сути, еще младенческий жанр, который называли младшим побратимом большой литературы, комиксов и умного кинематографа, а в итоге переросший всех трех на голову.
Изменение иерархий и общественного вкуса налицо: западная профильная пресса еще года три-четыре назад сформулировала новый модный дискурс: «Игры — это новое кино». Игра в дорогой гейм-проект стала синонимом похода в кино или, вернее, порционного просмотра сериала: самый расхожий пример — десять часов кат-сцен в Death Stranding Хидео Кодзимы по длительности сопоставимы с мини-сериалом или многочасовым фильмом, скажем, Белы Тарра. И не будем забывать, что еще 40–50 часов уйдут на собственно геймплей.
Факт: процесс игры — это еще и чтение романа (геймплей так же позитивно влияет на когнитивные и мнемонические способности, как и чтение), в котором можно побродить, который можно пощупать. Самые первые, с обилием текстов и диалогов, сюжетные (в английском есть замечательное слово story-driven) фэнтези-игры 1980–1990-х сравнивали с грандпроектами вроде «Властелина колец». Сейчас игры, в которых текст превышает геймплей, — скорее редкие, почти вымершие животные. Игры стали сложносочиненнее сюжетно, возможно, компактнее в плане вываливания диалогов на игрока. И все же когда о них говорят как о кидалт-жанре, стоит вспомнить, что сценарии к ним разбухают до 700–1000, а то и больше страниц (к примеру, Detroit: Become Human или Disco Elysium). Игры — это новый, чуть более легкомысленный, но роман, хотя, думается, Джулиан Барнс с этим вряд ли согласится.
Появление нового всегда будоражит несколько преувеличенный, почти апокалиптичный разговор о смерти старого. Но есть такие вещи, которые хоронят, хоронят, но те с большой неохотой лезут в гроб: в 1960-е каждый философ-структуралист предвещал смерть романа, но тот и поныне отлично себя чувствует, хотя с появлением видеоигр об этом заговорили снова. Так же и с кино, которое пододвинула гейм-индустрия. В этом смысле видеоигры не то чтобы устраивают траурное шествие по кино, скорее аккуратно выходят из-под некогда внушительной тени некогда большого брата — и даже помогают ему оправиться. Появление современных видеоигр предзнаменовало смерть зеленого экрана: локации, окружение и их фоны со спецэффектами можно делать на игровых движках Unreal Engine 4 и Unity — это дешевле, качественнее и, главное, в разы быстрее, чем к тому привыкла даже такая скоростная машинерия, как киноиндустрия. С помощью движков и заимствования игровых механик свои фильмы собирают Джон Фавро и Disney, а скоро и все остальные большие и не очень авторы — это демократично, дешевле и доступно всем, у кого есть мощное железо.
Наконец, матчасть. Необходим отдельный текст, чтобы перечислить обилие современных игровых механик и их улучшений. Нужно еще два абзаца, чтобы упомянуть новые жанры и поджанры, появившиеся за последние годы, — хотя казалось, что нового уже ничего не придумать. Страшно представить. до какой степени гиперреалистичности может дойти современная графика. Каждые семь лет новые поколения консолей обещают все большее разрешение, переход с 4к до 8к — игры становятся реальнее реальности, и производимый сегодня эффект, наверное, напоминает переход с VHS на Blu-ray. Ну, или несущийся с экранов на зрителя поезд братьев Люмьер — но лучше не преувеличивать.