Где восторг? Почему полет Пересильд в космос не взволновал россиян
Полет и возвращение с орбиты первого киноэкипажа (Юлия Пересильд и Клим Шипенко) помогают лучше увидеть вовсе не космические, а вполне земные вещи. Например, бросается в глаза, что и телевидение, и обычные люди не умеют выражать эмоции. Восторг в данном случае вполне уместен — но где он? Вместо него — либо слащавость, либо казенный слог. Язык искренности на телеэкране словно заржавел. Поэтому медийного эффекта, сопоставимого с масштабом случившегося, не возникает.
Для тех, кто еще не побывал в космосе, единственная пока возможность наблюдать за тем, что там происходит, — по телевизору или на ютубе.
По поводу первого космического киноэкипажа в наших медиа царит многоголосье. В каком-то смысле это хорошо — нет единообразия, как в советское время. Теперь, например, можно расслышать и голоса критиков — тех, кто говорит, что за «такие деньги», которые потрачены на полет, можно было сделать много важного и необходимого на Земле. В репортажах о возвращении киноэкипажа с МКС различим и язык тех, кто «отправляет и принимает из космоса», — язык служивых людей («посадка прошла эталонно, штатно, номинально»). Или язык экспертов по космосу: редкая возможность в наше время услышать по телевизору по-настоящему интеллигентную речь, за которой ощущается целая эпоха НТР.
Телевидение хотело бы быть максимально искренним и душевным в такие дни — но ему тяжело даются эмоции. Здесь можно различить несколько языков. Например, язык победителей («День исторический! Можем кричать ура! Герои в наших сердцах»). Он перемежается языком милитаристским («Когда вернутся в строй актеры?» — интересуется телекорреспондент. Супруга космонавта, как замечает другой, «прикрывает тылы в третий раз»). «ЦУП работал в режиме двадцать четыре на семь» — бодро сообщает корреспондент с Байконура; это уже язык, скажем так, кассира супермаркета.