Довлатов как он был. Фрагмент книги «Сергей Довлатов. Фотографии. Очерки и воспоминания» Марка Сермана
На следующей неделе в издательстве "АСТ" выходит книга Марка Сермана "Сергей Довлатов. Фотографии. Очерки и воспоминания". Выходит чуть позже восьмидесятилетнего юбилея писателя — тем ценнее прочесть о нем воспоминания, где Довлатов, преимущественно американского периода, показывается нам с очень личной точки зрения. Этот взгляд мы знаем благодаря фотографиям Сермана — его снимки Довлатова иконические, растиражированные множеством изданий и переизданий. При этом публикуются ранее никем не виденные фотографии вместе с пояснениями, комментариями и рассказами о времени и обстоятельствах съемки — и это настоящее сокровище для любого поклонника писателя и человека, интересующегося его эпохой. Esquire публикует пять фотографий из книги вместе с текстами автора.
Приехав в Америку с идеей там обосноваться, а затем и перевезти туда всю мою семью, я поселился во временной квартире родителей на Вест-Сайде, рядом с Колумбийским университетом, где тогда преподавал мой отец. Квартира была старая, примерно того же возраста, что и наша бывшая ленинградская, любимая мной квартира на Добролюбова. Слегка темноватая, с окнами, выходящими во двор-колодец, дверьми с латунными ручками, высокими потолками, паркетными (такими же, как у нас, старыми и неухоженными) полами. По утрам там слышалось, как тихо шипят батареи парового отопления, как во дворе что-то напевает по-испански супер, синьор Мачадо, и эти звуки создавали иллюзию дома и уюта. Сама улица — Амстердам-авеню, где фасады домов понизу отделаны гранитом, тоже навевала всяческие приятные воспоминания. Но все хорошее, как мы знаем, кончается быстрее, чем хочется: родители уезжали, квартиру должна была занять семья очередного колумбийского профессора, и меня, бездомного, на некоторое время приютили Довлатовы.
Выяснив, что я в Америке меньше месяца, по профессии кинооператор и фотограф, то есть лицо без определенных занятий и средств к существованию, но с сильным желанием остаться в стране, Сергей решил устроить меня к себе в газету — «Новый американец». Для начала он послал меня на разговор с Е. Рубиным, одним из основателей газеты, на которого я произвел, по всей видимости, отталкивающее впечатление. Отталкивающее по системе градаций воспитавшей меня моей одесской бабушки, у которой их было две. Одна, положительная градация — чарующее, и вторая, отрицательная — отталкивающее впечатление. В ответ на вопрос Рубина, чем я могу быть полезен газете, я сказал, что знаю английский и фотографирую. Рубин на это возразил, что он может вместо меня взять своего 13-летнего сына, который хорошо фотографирует и прекрасно говорит по-английски — «наверняка получше вас». Это меня расстроило, и что произошло дальше, я плохо помню — скорее всего, ничего хорошего, помню только, что и Рубин на меня не произвел чарующего впечатления.
Тем не менее после встречи с Рубиным Сергей отвел меня в редакцию. Придя туда, уже с порога он представил меня примерно так: «Познакомьтесь — это Марк, по профессии он — кинооператор. Мы с Рубиным только что выяснили, что у него абсолютно нет никаких данных для работы в газете, поэтому он нам очень подходит для роли сборщика объявлений». Все в ответ радостно зашумели и, как мне показалось, а позже я понял почему, обрадовались моему появлению. Я уже не помню всех, с кем в этот день познакомился, так как мной и моим вниманием тут же завладел Меттер. Он энергично, с напором начал объяснять мне, что газета очень нуждается в рекламе: «С финансами туго, а собирать рекламу никто не хочет. Это — административная, не творческая деятельность, а все сотрудники «НА» исключительно творческие работники». Сказав это довольно громко, Меттер выразительно на меня посмотрел. Во время тут же начатого им тренинга: «Звонишь по списку и прямо говоришь, на хорошем английском: «Ви вонт ту плэйс йор эд виз ас...», я потихоньку осматривался.