Поэт и его республика
Каждая символическая деталь недолгой истории Республики Фиуме значима и продумана. Эстетика этой удивительной авантюры принадлежит великому поэту и гражданину, правителю Фиуме Габриэле д'Аннунцио.
«Мы остаёмся здесь»
На марке загадочного государства Фиуме — стилизованная под античное изваяние голова и девиз на латыни «Hic manebimus optime». Переводится фраза: «Мы остаёмся здесь» — и принадлежит, если верить Титу Ливию, неизвестному центуриону, остановившемуся у здания сената в критический для Римамомент. Сенаторы посчитали это счастливым предзнаменованием и решили не оставлять осаждённый галлами город…
Фазан красив. Ума ни унции.
Фиуме спьяну взял
д’Аннунцио.
1920 год
Строки из «Советской азбуки» Маяковского не стоит воспринимать буквально. Но удивление, смешанное с завистью, можно понять: как так, поэт — и вдруг стал полководцем. Но это удивление деланое: ещё в 1909 году кумир Маяковского Томмазо Маринетти писал в своём манифесте футуризма: «Да здравствует война — только она может очистить мир. Да здравствует вооружение, любовь к Родине, разрушительная сила анархизма, высокие Идеалы уничтожения всего и вся!» А во время Первой мировой войны д'Аннунцио, богемный поэт, чувственные стихи которого читали со смущением даже в тревожно-свободную эпоху рубежа веков, стал для Италии не только новым Вергилием, но и новым Гарибальди.
Пролетая над Веной
Пока всю Европу сотрясала война, Италия сохраняла нейтралитет. Д'Аннунцио, убеждённый националист, мечтавший о возвращении своей отчизне римского величия и утраченных территорий, не скрывал своего разочарования. В мае 1915 года он вернулся в Рим и начал произносить перед толпой свои выдающиеся речи: «Нет нужды в словах, когда вопиют даже камни, когда народ Рима уже готов вывернуть булыжники из мостовых, по которым стучат копыта коней; тех коней, что должны были мчаться в атаку по дорогам Истрии, но вместо этого униженно охраняют логовища зловредных тварей, дома изменников, потеющих от страха, и пот их сочится сквозь неправедно нажитый жир!»* Его встречали овациями, общественное мнение качнулось в другую сторону благодаря Поэту (именно так он именовал себя, с большой буквы) — Италия вступила в войну на стороне Антанты.
Д'Аннунцио не ограничился речами: на шестом десятке он воюет сам — сначала на флоте, потом в авиации. На его счету боевые вылеты по всему Адриатическому побережью, в одном из них Поэт получил травму — один глаз перестал видеть. Самый же знаменитый полёт — над Веной в августе 1918 года. Д'Аннунцио и его эскадрилья разбрасывали над столицей империи листовки с обращением к жителям города. «Мы пролетаем над Веной и могли бы сбросить многотонные бомбы. Но мы бросаем вам лишь трёхцветное приветствие — это три цвета свободы. Мы, итальянцы, не воюем с детьми, стариками и женщинами».