Откровения Шагала
Шагал — эмигрант. Шагал, имя которого если и упоминалось в советской прессе или литературе, то только с порицанием. Шагал, картины которого держали в фондах наших музеев и не выставляли. И вот он — почётный гость. Его принимала в Москве сама министр культуры Екатерина Фурцева. А затем Шагал приехал в Ленинград, где когда-то учился.
23 июня 1973 года пронёсся слух, что Марк Шагал с женой в Эрмитаже. Их встретил Борис Пиотровский, а водят по экспозиции Юрий Русаков и Альберт Костеневич. Мне позвонил Юра: «Мы в зале Рембрандта, приходи». Нашла гостей уже возле картин Ватто. Шагал от них в восхищении. А про стоявших неподалёку обнажённых скульптурных сфинксов говорит: «Ну, это уж слишком». Несколько недоуменно, вскинув брови и качая головой, рассматривал полотно «Пигмалион и Галатея» Буше, у него вообще такая манера — не то удивляться, не то недоумевать при виде вещи, не вызывающей одобрения.
Здесь Юра представил меня: «Занимается испанской живописью». Шагал: «Пикассистка?» Отвечаю: «В какой-то мере». Но «пикассистка » в устах Шагала отнюдь не комплимент, напротив. Встревоженно вступился Русаков: «Она занимается старой испанской живописью, Эль Греко, Веласкесом. Пикассо далёк от её интересов». Русаков меня спас, реабилитировал.
Поднимаемся по деревянной лестнице. Шагалу идти трудно: «Ещё ступени? Такой богатый музей. Могли бы сделать лифт. А почему стена пустая? Здесь нужно что-нибудь повесить». Русаков объясняет, что когда-то на этой стене висел «Танец» Матисса. Входим в зал. Шагал устремляется к «Красной танцовщице» ван Донгена: «Эту картину я видел в одной из квартир после революции, валялась на полу. Мог взять её себе. Почему-то не взял». Шагал оглядывается, беспокоится, не отстала ли жена, Валентина Григорьевна: «Вава, где Вава?» Делится с ней впечатлениями, ни на минуту не забывает о её присутствии. Спрашивает Костеневича: «А это что в углу?» Он поясняет: «"Мост" Фужерона, недавно купили». — «Вы имеете возможность покупать?» Костеневич отвечает, что если в нашей стране устраивают выставку зарубежного художника, то приобрести работы можно, но только за рубли, за валюту нельзя. Обращается к Шагалу: «Было бы замечательно, Марк Захарович, если бы вы устроили у нас выставку, мы могли бы что-нибудь купить». Шагал: «Я свои работы музеям никогда не продаю. Я их дарю».