Беспартийный сын «любимца партии»
Несколько месяцев назад, в мае 2016-го, отмечалось 80-летие художника Юрия Ларина. Увы, уже без него. История жизни этого «члена семьи врага народа» драматична и светла, характерна и уникальна.
В том самом 1956 году, когда состоялся знаменитый ХХ съезд КПСС, но уже позже, летом, ссыльная поселенка Анна Ларина ждала встречи с сыном. Она не видела его много лет, а тот ее и вовсе не помнил и даже не знал долгое время о ее существовании. Сначала завязалась почтовая переписка, и вот Юрий все же решился приехать в поселок Тисуль Кемеровской области — на волне разоблачений культа личности подобные визиты уже допускались. Из воспоминаний Анны Михайловны: «Я была настолько возбуждена, что почувствовала: вот-вот упаду. Боялась пропустить сына, не представляла себе, как он выглядит. И вдруг я почувствовала объятия и поцелуй. Узнать его можно было только по глазам: такие же лучистые, как в детстве… Как только он заговорил, у меня сердце защемило: тембр голоса, жестикуляция, выражение глаз — точно отцовские».
О том, кто его настоящий отец, прибывший в Тисуль 20-летний юноша еще не догадывался. В его документах значилось: Юрий Борисович Гусман. Под этим именем он воспитывался в Средне-Ахтубинском спецдетдоме — вместе с ровесниками, чьи родители погибли в боях за Сталинград. Впрочем, Юра помнил, что его собственные отец и мать (так он полагал), Ида Григорьевна и Борис Израилевич, в боях не участвовали, а куда-то вдруг исчезли, «уехали в командировку», по словам строгих дяденек, забиравших мальчика из пустой квартиры.
И вот выясняется, что родила его совсем другая женщина. Но кто же отец?
Анна Ларина потом описывала в мемуарах, что заранее боялась этого вопроса и не знала, с чего начать. На всякий случай подготовила газетные вырезки с сенсационными материалами недавнего партийного съезда и заодно припасла ленинскую брошюру с упоминанием «любимца всей партии». Однако хватило лишь небольшого вступления, чтобы Юрий сам догадался, о ком речь. В дальнейших разговорах они взаимно и шаг за шагом восстанавливали утраченные фрагменты трагической семейной истории.
По странному совпадению судеб Ларина тоже, как впоследствии ее сын, была приемным ребенком. После ухода из семьи отца и ранней смерти матери она буквально в младенчестве оказалась на руках у деда, а позже на правах дочери попала в семью родной тети. Приемные родители входили в когорту профессиональных революционеров, что многое предопределило в жизни Анны. Ставший ей отцом Юрий Михайлович Ларин (как часто бывало, этот подпольный псевдоним Михаила Лурье после революции обрел официальный статус) принадлежал к экономической элите нового пролетарского государства. Он являлся одним из инициаторов создания Госплана и членом его президиума. Будучи человеком слабого здоровья, Ларин нередко зазывал коллег на совещания к себе домой — так и познакомилась его приемная дочь с высокопоставленным коммунистическим деятелем Николаем Бухариным.
Они поженились в начале 1934 года, когда позиции Бухарина в руководстве СССР уже изрядно пошатнулись, но еще и представить было невозможно, что дело дойдет до суда над «антисоветским троцкистско-бухаринским блоком». Анне было всего двадцать лет.
В апреле 1936-го Бухарин отправился в Париж с ответственной миссией — приобрести архив Карла Маркса, вывезенный немецкими социал-демократами из нацистской Германии. Беременной Анне тоже позволили выехать за границу. Не исключено, что это был намек: лучше оставайтесь там. Но они вернулись и даже в ноябре побывали на трибуне Мавзолея — среди вождей, приветствующих праздничную демонстрацию. А уже в феврале следующего, 1937-го, Николая Бухарина арестовали. Его сыну тогда едва исполнилось девять месяцев.