Джонсон и Джонсоны
Как семейный бизнес превратился в крупнейшую финансовую корпорацию
Fidelity в переводе с английского — «верность, преданность». Но для миллионов американцев, британцев, ирландцев, индийцев у этого слова есть еще одно значение. Fidelity — название одной из крупнейших мировых корпораций по управлению активами. Уже почти 80 лет ей управляют представители семьи Джонсон. В рубрике «Великие финансисты» на примере одного из флагманов мирового финансового рынка «Деньги» решили проследить историю зарождения и развития инвестиционных фондов.
Особенности бостонской финансовой жизни
Семья Джонсон, жившая в Милтоне, элитном пригороде Бостона, возводила свою родословную к первой волне переселенцев из Европы, приплывших в Новый Свет в 1635 году.
На рубеже XIX–XX веков Сэмюэл Джонсон был совладельцем бостонского универмага C. F. Hovey & Company. У него было пятеро детей — четыре дочери и один сын. Сын, Эдвард Кросби Джонсон II, родился 19 января 1898 года и получил имя в честь своего двоюродного деда.
В школе Эдвард получал хорошие отметки по математике, не особо успевал по гуманитарным предметам, играл в шахматы, интересовался восточной философией (эта страсть останется у него на всю жизнь).
После службы на флоте во время Первой мировой войны Эдвард поступил в Гарвардский университет, оплатив учебу армейским сертификатом. Видимо, дело было не в нехватке финансов, а в желании продемонстрировать самостоятельность. В 1919 году его семья выгодно продала свою долю в бостонском универмаге, получив прибыль в $1 млн (в то время американский доллар стоил примерно в 18 раз дороже, чем сейчас), и переехала в Бостон. В Гарварде Эдвард учился в школе бизнеса и в школе права. В 1924 году окончил университет и женился на Элси Ливингстон Джонсон (своей троюродной сестре, дочери юриста из Бостона). Карьеру Эдвард начал в бостонской юридической фирме Ropes, Gray, Boyden & Perkins, занимался оформлением реструктуризации предприятий коммунальной сферы.
Кроме официальной работы у него была еще и неофициальная. В конце XIX века в штате Массачусетс (Бостон — столица этого штата) возникла новая, очень уважаемая профессия — trustee (попечитель, доверительный собственник). Если в Нью-Йорке и Филадельфии богатые жители доверяли управление своим капиталом или наследством финансовым институтам — банкам и трастовым компаниям, то в Бостоне этим ремеслом занимались попечители. Обычно это были люди безупречной репутации, основанной на пуританской этике, связанные с владельцами средств родственными узами. Часто такой род занятий переходил по наследству. Главным правилом trustee было сохранить доверенный ему капитал. Эдварду Джонсону доверяли свои деньги его родственницы.
Еще во время его учебы в Гарварде, в 1921 году, в журнале Federal Reserve Bulletin была опубликована статья о европейских инвестиционных трастах, с помощью которых частные лица объединяют свои денежные средства для совместных инвестиций. В некоторых городах США переняли европейский передовой опыт, создав трасты по европейскому образцу. Бостон пошел своим путем. В 1924–1925 годах в этом городе было учреждено три фонда взаимных инвестиций — Massachusetts Investors Trust, State Street Investment Corporation и Incorporated Investors. Существенное отличие этих новых фондов «бостонского типа» от фондов «британского типа» состояло в ликвидности акций (паев) фонда. Фонды «бостонского типа» брали на себя обязательство выкупать у инвесторов по их требованию паи по стоимости, рассчитываемой на основе стоимости чистых активов фонда (в случае с фондами «британского типа» инвестору нужно было самому искать покупателя и договариваться о цене).
Бенджамин Лоринг Янг, коллега Джонсона из юридической фирмы, стал членом совета директоров Incorporated Investors. Заявленной целью фонда было «инвестировать в обычные акции с большей прибылью и меньшим риском по сравнению с индивидуальными инвесторами».
Владельцы Incorporated Investors старались вести дела честно, в соответствии с протестантской этикой. Этим фонд отличался от многих других фондов, возникших в США. Вполне законные операции для того времени сейчас являются уголовно наказуемыми.
Глава фонда State Street Investment Corporation Пол Кэбот в марте 1929 года называл три главных недостатка индустрии взаимных фондов: «1) бесчестность; 2) невнимательность и неспособность; 3) алчность».
Рожденный Великой депрессией
Во второй половине 1920-х американские фонды взаимных инвестиций росли как на дрожжах. В 1924 году объем средств, вложенных американцами в такие фонды инвестиций, составлял $75 млн. К 1928 году эта сумма выросла до $1 млрд. В 1929 году взаимные фонды продали свои паи на $2,1 млрд. В 1928 году 55 тыс. американцев владели паями взаимных фондов. В 1929 году — 525 тыс.
А потом случились «черный понедельник» и «черный вторник» — 28–29 октября 1929 года.
Джонсон любил сравнивать фондовый рынок с загадочной и капризной женщиной. И хвастался тем, что сумел ее покорить. Для этого он продемонстрировал наличие следующих качеств — умения ждать, верно оценивать ситуацию и решительно действовать в нужный момент.
Джонсон сам играл на бирже до «черного вторника». В начале 1929 года он, как и другие менеджеры бостонских взаимных фондов, не предвидел надвигающейся катастрофы. Но после того как она произошла, Джонсон не совершил ошибок, которые совершали другие. Многие менеджеры поверили, что фондовый рынок быстро восстановится. Взаимные фонды, в том числе State Street и Incorporated Investors, активно скупали акции, в надежде на то, что покупка по бросовым ценам окупится с лихвой — когда паника уляжется. В конце 1929 года рынок начал расти и рос до весны 1930 года. Джонсон избавился от принадлежавших ему акций задолго до того, как в апреле 1930 года начался новый обвал, продлившийся более двух лет.
29 июня 1930 года у Эдварда Кросби Джонсона II родился его сын и полный тезка — Эдвард Кросби Джонсон III.
В период Великой депрессии Джонсон II постепенно переквалифицировался из юриста в финансиста. Но сделал это лишь после того, как власти США навели порядок на финансовом рынке. В 1933 году Конгресс США принял Закон о ценных бумагах, который должен был восстановить доверие инвесторов к рынку ценных бумаг. Согласно требованиям закона, инвесторам было предоставлено право на получение финансовой и прочей информации о компании-эмитенте ценных бумаг. На следующий год был создан орган, контролирующий фондовый рынок,— Комиссия по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission, SEC).
В 1935 году Джонсон начал работать по совместительству в Incorporated Investors. Сначала — на должности простого клерка, хотя фактически он был неформальным советником руководства компании. В 1939 году он уволился из юридической фирмы и стал казначеем фонда. Также он получил должности в Parker Corporation, торговавшей паями фонда, и Management Associates, консультирующей фонд. За юридические консультации Джонсон получал отдельную плату. В 1940-е названия его должностей стали звучать еще внушительнее — вице-президент, главный финансовый директор, главный директор по финансам и бухгалтерии.
Тем временем законодательство продолжало меняться. В 1936 году был принят Закон о налогообложении доходов, освобождающий взаимные фонды, соответствующие определенным требованиям, от налога на прибыль. В 1940 году был принят Закон об инвестиционных компаниях, направленный на регулирование взаимных фондов.
В 1943 году Эдвард Джонсон II решил обзавестись собственным небольшим взаимным фондом, чтобы консолидировать капиталы своих тетушек, кузин и других родственников. Его выбор пал на Fidelity Fund. Этот фонд был создан в мае 1930 года менеджерами двух бостонских брокерских контор. Инвестиционный портфель фонда в 1943 году стоил $4 млн (примерно соответствует современным $71 млн). 7 июля 1943 года Эдвард Джонсон возглавил фонд. С этого дня название Fidelity и фамилия Джонсон связаны воедино.