9 признаков пограничного расстройства личности: разбор с психотерапевтом
В последнее время в медиапространстве обозначился явный тренд обсуждения пограничного расстройства личности (ПРЛ). С одной стороны, это колоссальный прорыв. Но с другой, драматичность проявлений пограничного расстройства сильно переоценена, уверена наш эксперт Татьяна Поддубная. Она рассказывает, почему не стоит демонизировать ПРЛ.
Фраза «У меня ПРЛ» легализует любое деструктивное или инфантильное поведение, да и сами психотерапевты зачастую неосознанно инвалидизируют своих клиентов, попадая в тиски страха и потребности спасать таких людей.
Далее я объясню почему, а сейчас предлагаю зафиксировать тот факт, что ПРЛ — это просто характер со своими особенностями и проявлениями, как и любой другой тип личности, присущий любому человеку. Поэтому давайте посмотрим на критерии ПРЛ, а также на мифы и реальности об этом характере, столь драматизированным в психотерапии.
Основная причина формирования ПРЛ — это болезненный, травматичный опыт из детства. И я говорю не об условно «холодной» матери или замкнутом отце. Травмой является любая форма насилия (сексуальное, физическое, эмоциональное) и/или ситуация, в которой ребенка покинули в тяжелых условиях и одиночестве. И в ответ на непереносимые для детской психики переживания происходит определенная психофизиологическая адаптация, которая является абсолютно нормальной для противоестественных, ненормальных условий. ПРЛ во многом про посттравматический стресс, но отнюдь не про психиатрические нарушения.
Итак, основные критерии пограничного расстройства личности.
1Отсутствие базовой идентичности
Что это означает? Так, на вопрос психотерапевта: «Опишите, пожалуйста, свой характер» клиент замыкается и начинает обрывочно говорить поверхностными словами: «Я злой», «Я добрый», но описать себя в деталях не может. Интеллект здесь, к слову, ни при чем. Невозможность себя охарактеризовать объясняется тем, что мозг ребенка в ситуации длящейся травмы для собственного психического выживания блокирует острые эмоциональные реакции, и они перестают причинять боль, а рядом с зоной эмоций находится зона самосознания, которая так же захватывается и подавляется. Поэтому и пропадает ощущение себя. Это физиологическое объяснение.
Есть и второе — психологическое. Ребенок воспринимает собственную личность как причину отношения взрослых. Насилие формирует бессознательную фантазию о заслуженности жестокого обращения родителя, что порождает крайне острую ненависть к себе. На эмоциональном уровне эта агрессия переходит в замороженность самовосприятия и переживается как «Я настолько отвратительный, что меня просто быть не должно», поэтому никакие характеристики характера не вписываются в картину себя.
В терапии исключительно проработка этой фантазии помогает человеку прочувствовать контакт с настоящим собой
Многие терапевты боятся расстраивать клиентов с ПРЛ, поэтому избегают конфронтировать с фантазией людей о никчемности и больше потакают идее их эмоциональной слабости. На самом деле ненависть к себе — это естественная реакция на насилие, в котором ребенок нашел в себе силы выжить. А значит, силы на устойчивость есть.
Спустя пару лет терапии клиент найдет в себе ресурсы сказать: «Я сложная личность, я разный, такой-то… и такой …». И слова эти прозвучат с тяжелой горечью. Но именно она окажется признаком способности о себе горевать. Заморозка восприятия травмы также порождает нереалистичное восприятие реальности, как будто жизнь — это сон, демо-версия, и скоро настанет пробуждение. С одной стороны, у человека перед глазами постоянно маячат осколки воспоминаний, но с другой — психика не в состоянии их переработать, поэтому жизнь проходит как будто в двух параллельных вселенных. Помочь человеку начать проживать реальность в моменте можно, только проработав травму и посттравматический стресс.
2Перманентный страх быть покинутым
В дружбе или любовных отношениях человек с ПРЛ постоянно занят проверкой надежности этой связи. Усталость другого, временное нежелание общаться, отъезд, даже сон вызывают сильную тревогу и мгновенное желание атаковать и сбежать. Основная причина подобных эмоций кроется не просто в ощущении себя никчемным, а в бессознательной потребности прикрепиться к «спасателю».
В ответ на непереносимую реальность у ребенка возникает фантазия о существовании человека, способного избавить от страданий и подарить исцеляющие прошлый опыт отношения. Этот идеальный персонаж окажется самым ласковым и добрым, он будет лишен негативных черт и при этом возьмет на себя функцию родителя с границами, подарит и взрослую, и любовную заботу. Явит собой все качества в одном.
Другой, не менее важный компонент страха перед отвержением — отвращение к самому себе в детстве. Люди с ПРЛ со смехом рассказывают об опыте насилия, защищаясь от стыда за беспомощность голливудской улыбкой. И требуется действительно кропотливая работа по погружению в стыд и осознавание масштаба нанесенного не по собственной воле урона, который причинили самые близкие люди.
Постепенно клиент сталкивается с пониманием того, как сильно он ненавидит ребенка, который будто бы оказался слабым и никчемным и не смог справиться с деструктивными действиями взрослых.